Люди с чистой совестью - [5]

Что ж, современные словари действительно толкуют стратегему как военную хитрость, призванную обмануть противника.

Осталось гадать, кого именно пермские политики считают своим противником? И каким образом намерены этого противника обманывать? Ясных ответов не прозвучало ни на третьем, ни на четвёртом форуме.

Так что сегодня остаётся лишь догадываться: кого конкретно призвана обмануть ещё одна пермская хитрость? Неужто министров федерального правительства? А заодно и первого заместителя председателя российского правительства Виктора Зубкова? Ведь это он в самом конце прошлого года провёл в Москве совещание о ситуации в лесопромышленном комплексе России. После чего протокол совещания немедленно разослали в регионы. В том числе и в правительство Пермского края. Собираясь в Чайковский, я ещё раз перечитал этот правительственный документ. Вот, пожалуйста: вице-премьер Зубков настойчиво напоминает всем, что лесопромышленный комплекс — это приоритетная отрасль. И предписывает органам власти на местах оказывать безотлагательную государственную поддержку этой отрасли. Требует, в частности, «заморозить» минимальные ставки платежей за лесные ресурсы.

И что в результате? Вице-премьер Виктор Зубков сделал эти распоряжения в декабре. А через какой-нибудь месяц минимальные ставки леса на корню выросли на пермских аукционах в два с лишним раза. Но и этого устроителям торгов показалось недостаточно. Так что к нынешнему мартовскому аукциону декабрьская стартовая цена оказалась уже в три с лишним раза выше той, которую потребовал снизить вице-премьер России.

То есть вышла полная бессмыслица. А по-другому и быть не могло, если ставку изначально делали на хитрость. Ведь хитрый умному не товарищ. Как говаривал знаменитый русский историк Василий Ключевский, хитрость — это всего лишь усиленная работа инстинктов, призванная компенсировать недостаток ума. А без ума если и можно рассчитывать на успех, то разве что в театре абсурда.

Чем же обернётся новая стратегема для экономики Прикамья? Пока в центре города Чайковского торжественно открывали новый переезд, а потом тихо его закрывали, в лесхозе начали заново строить прогнозы на предстоящий год.

Интересная получается картина. Для всей Росси, пожалуй, интересная. Тем более что Геннадий Овчинников возглавил лесхоз не по собственной инициативе — его попросили об этом в государственном учреждении «Пермлес». И настойчиво попросили. Потому что за семьдесят лет своего существования государственные лесхозы Прикамья никогда ещё не переживали такого тяжелого кризиса, каким обернулась нынешняя реорганизация лесного хозяйства. Собственно, сама реорганизация ещё далека от завершения, а все без исключения лесхозы уже сильно занедужили, поскольку их насильно разорвали на заведомо неравные части: главными теперь стали лесничества, персоналу которых переданы чисто организационная функция и государственный контроль за лесным хозяйством. А новоиспечённым лесхозам оставили разве что прежнее название. Чайковскому лесхозу тоже пришлось заново создавать производственную базу. А вместе с этим выполнять все виды работ, предусмотренных государственным заказом: тут тебе и подготовка почвы для посадок лесных культур, и сами посадки, и уход за молодняками, и защита лесов от пожаров, и многое другое. И всё это относится к так называемым затратным работам. Всё кроме рубок ухода, когда какую-то долю вырубленной на делянке древесины можно продать или пустить в переработку и таким образом компенсировать затраты хотя бы частично. Именно частично. Потому что много на этом никогда не заработаешь. А в лесах южных районов Прикамья — и подавно. К тому же государство нынче с лесниками никогда не рассчитывается сполна. Так было и в прошлом году: если бы бюджет расплатился за выполненные работы государственного заказа, то Чайковский лесхоз получил бы из казны, по меньшей мере, 12 миллионов рублей. А получили примерно втрое меньше.

Попробуйте, поинтересуйтесь теперь у Геннадия Овчинникова: как же новоиспечённое предприятие в таких условиях смогло выжить? Боюсь, ему такой вопрос не понравится. Потому что заведомо не любит он этого слова: выживать. У него это слово вызывает сильный внутренний протест. Оно и понятно для профессионала с высшим образованием по специальности «финансы и кредит». Ещё понятнее, если учесть, что другое своё высшее образование Овчинников получил в Московском институте леса. Где даже первокурсники знали аксиому, по которой лесная индустрия, как ни одна другая, способна быстро и эффективно зарабатывать деньги для экономики. Неплохо бы нынешних изобретателей стратегем знакомить с той аксиомой советских времён. А для наглядности провести их по цехам производственной базы Чайковского государственного лесхоза. Всего за год с небольшим это дышавшее на ладан предприятие, не получившее от реорганизации ничего, кроме долгов, — всего за год с небольшим это предприятие встало на ноги.

Начинал Овчинников с организации отдельных лесозаготовительных бригад. А теперь лесозаготовки — всего лишь одна из «отраслей» лесхоза. Чуть ли не из металлолома восстановили первую пилораму. Потом запустили вторую. После этого пришла очередь уже современной дисковой пилорамы, способной выпускать пиломатериалы с европейским уровнем качества.