Люди переменились - [53]

— Схожу узнаю, когда отходит наш поезд, — предложил им Мишо.

— И я с тобой, — сказал Ангел Христов.

— Только не задерживайтесь, — попросил Лалю Бижев, робко озираясь.

— Мы быстро, — понял его Мишо, — а ты не отходи от багажа.

Поезд отправлялся утром. Устроившись в зале ожидания земляки перекусили и вскоре задремали… Разбуженный стуком чемоданов, Мишо открыл глаза и уставился на усевшихся рядом парней, одетых по городскому, в надвинутых на глаза кепках с длинными козырьками. Костюмы парней были помятыми, и Мишо понял, что они тоже ехали в поезде. Он то закрывал глаза, пытаясь уснуть, то снова принимался разглядывать соседей.

Ближе всех к нему сидел белокурый, с веселым открытым лицом. Второй — невысокий и коренастый, но во всем его облике было что-то резкое и порывистое. Лицо третьего было белым, как молоко.

— Вы что, запасники? — перехватил его взгляд белокурый.

— Да, — кивнул Мишо.

— И мы тоже — Владо, Руси и я — Георгий, — представил товарищей и себя коренастый крепыш.

Третий ничего не сказал, он был занят едой — нарезав мелкими кусочками хлеб и брынзу, он осторожно отправлял их в рот и сосредоточенно жевал.

«Наверно, у него нет зубов», — подумал Мишо.

Дальше все пятеро ехали вместе и случилось так, что они попали в один взвод.

*

Лагерь Второго дивизиона 9-го артиллерийского полка располагался на берегу речушки, на другой стороне высились горные склоны, заросшие молодым дубом и грабом. В летние звездные ночи, позади огораживающей лагерь колючей проволоки стояла настораживающая тишина, нарушаемая, время от времени, тяжелыми шагами часовых.

Противоречивые чувства боролись в душе Лалю Бижева, находившегося в карауле. Тишина влекла его к себе, но в тоже время долг службы заставлял его вслушиваться в нее так, как будто она была ему враждебной. Душа его томилась от несоответствия между тем, чего ему хотелось, и тем, что он должен был делать. Тоскливое настроение постепенно овладело им. Все ему было в тягость — и винтовка, которую он держал на весу, и эти скрипящие сапоги, которые словно указывали на его местонахождение подкрадывающемуся в темноте врагу. Он нащупал пальцем холодную скобку спуска. Тишина, с которой ему вначале так хотелось слиться, начинала казаться ему опасной. Он часто посматривал в сторону палаток, с нетерпением ожидая, когда прозвучат шаги разводящего.

Одинокий выстрел разорвал тишину… за ним прогремел другой…

Поднятые по тревоге солдаты перешли речушку и, развернувшись цепью, пошли вверх по склону горы. Лалю Бижев приглядывался к солдатам, стараясь найти в цепи земляка, так бы он почувствовал себя более уверенно.

— А, это ты? — услышал он в темноте знакомый голос и радостно улыбнулся.

— Ты же был в карауле. Чего ты пошел? — спросил Ангел Христов.

— Фельдфебель видел меня, но ничего не сказал, я как и все…

— Вот дурень. Ежели бы мне так повезло… А теперь ползай в темноте по этим скалам, может быть, наберешься ума.

Мишо Бочваров придвинулся, глянул на унылую физиономию своего земляка и попытался его защитить:

— Приказ выступать был для всех.

Цепь вышла на гребень.

— Вперед, не отставай! — раздался голос командира взвода. Стрельба почти прекратилась, но Лалю продолжал пригибаться, продираясь сквозь кусты. Вдруг, прямо перед собой, он увидел ползущего на боку человека и, не отдавая себе отчета в том, что делает, прыгнул и навалился на него. Человек застонал и вцепился ему в горло, отталкивая от себя. Лалю приподнялся, мотая головой. Человек сжался в комок и, развернувшейся пружиной, ударил Лалю ногами. Тот опрокинулся навзничь.

— Эй! — закричал Лалю, — и в тот же миг кто-то тенью метнулся к человеку. Поднявшись, Лалю увидел, что Ангел Христов, прижав коленом лежащего ничком человека, заворачивает ему руки за спину. Подобрав винтовку, Лалю шмыгнул в кусты. Прибежал командир взвода.

— Кто его поймал? — спросил он.

— Я и он — Лалю Бижев, — ответил Ангел Христов.

— А где же он? — спросил взводный, ища глазами Лалю Бижева. Но того уже и след простыл.

Солдаты связали пленного, который оказался тощим подростком и притом раненым.

Над горами безучастно разливалась заря.

*

Буцев разорвал пакет и, по старой привычке, сначала посмотрел на подпись, затем прочел приказ.

— Приказано расстрелять пленного, — сказал он.

— Так точно! — не скрыл своей осведомленности адъютант.

— Но почему его не затребовали для допроса.

Адъютант только повел бровями, как бы говоря: «Мне не позволено знать о намерениях начальства».

— Доложите, что будет исполнено.

— Слушаюсь, господин майор! — адъютант понял, что разговор окончен, и повернулся кругом…

Буцев равнодушно воспринял сообщение о том, что при перестрелке взяли пленного, и даже забыл о нем, послав донесение в штаб полка. Но сейчас он заинтересовался пленным, не понимая, зачем нужно было так спешить с его расстрелом, и потому быстрыми шагами направился в лазарет.

Пленный лежал на койке. Полоса бинта перехватывала его каштановые волосы. Большие глаза и мягкие черты лица делали его похожим на девушку.

— Господин майор хочет поговорить с тобой, — врач взял раненого за плечо, пытаясь заставить его встать.

Парень только приподнялся на локтях. Буцев видел, что это не военный и недовольно поморщился. Сел на табурет и снял фуражку.