Люди, нравы и обычаи Древней Греции и Рима - [19]
Постоянные отряды противопожарной охраны ввел только сам Август. Было создано семь когорт стражников, каждая из которых насчитывала сначала 600 человек, а позднее увеличилась до тысячи, так что общее число пожарных в Вечном городе доходило до 7000. При каждой когорте состояли четыре врача, в задачу которых входило оказывать помощь пострадавшим на пожаре. Поскольку Рим был поделен на 14 округов, под опекой одной когорты находилось два округа. Предводительствовал отрядом префект, обязанный бодрствовать всю ночь.
Стражники, в свою очередь, подразделялись на тех, кто носил и подавал воду, — аквариев, и тех, кто гасил огонь при помощи насосов, — сифонариев (от «сифо» — насос, помпа). Оснащение пожарных команд было весьма нехитрым: насосы, топоры, жерди с крюками, ведра для воды, изготовленные из кож и обмазанные изнутри смолой. При тушении пламени в высоких многоэтажных доходных домах, очевидно, использовали лестницы. Сами жители также обязаны были соблюдать меры предосторожности: горожан предупреждали, что в домах должны стоять наготове бочки с водой. Петроний в своем «Сатириконе» упоминает некоего Эхиона, который изготовлял особые полотнища: смоченные в воде, они помогали тушить пожары.
О страшном для всего Рима пожаре времен Нерона Тацит рассказывает: «Разразилось ужасное бедствие, случайное или подстроенное умыслом принцепса… но во всяком случае самое страшное и беспощадное изо всех, какие довелось претерпеть этому городу от неистовства пламени. Начало ему было положено в той части цирка, которая примыкает к холмам Палатину и Целию; там, в лавках с легко воспламеняющимся товаром, вспыхнул и мгновенно распространился огонь, гонимый ветром вдоль всего цирка. Тут не было ни домов, ни храмов, защищенных оградами, ни чего-либо, что могло бы его задержать. Стремительно наступавшее пламя, свирепствовавшее сначала на ровной местности, поднявшееся затем на возвышенность и устремившееся снова вниз, опережало возможность бороться с ним и вследствие быстроты, с какою надвигалось это несчастье, и потому, что сам город с кривыми, изгибавшимися то туда, то сюда узкими улицами и тесной застройкой, каким был прежний Рим, легко становился его добычей». Историк описывает возникшую панику, крики стариков и детей, нас же может удивить, почему не вступила в дело пожарная охрана. Тацит пишет далее, что «никто не решался принимать меры предосторожности, чтобы обезопасить свое жилище, вследствие угроз тех, кто запрещал бороться с пожаром». Более того, «были и такие, которые открыто кидали в еще не тронутые огнем дома горящие факелы, крича, что они выполняют приказ, либо для того, чтобы беспрепятственно грабить, либо и в самом деле послушные чужой воле» (Тацит. Анналы, XV, 38).
В помощь погорельцам организовывали сбор средств, и это могло бы показаться примером традиционного благородства и самоотверженности римлян, если бы не то обстоятельство, что охотнее всего помощь оказывали людям богатым и влиятельным — тем, кто мог впоследствии отплатить за услугу. Помочь же малоимущим не спешили, ибо на их материальную признательность трудно было рассчитывать. Случалось и так, что домовладелец сам устраивал пожар, надеясь вернуть утраченное сторицей. Такие ситуации бывали в Риме не редко, иначе почему бы тогдашние сатирики вновь и вновь возвращались к этой теме? И у Марциала, и у Ювенала можно встретить прозрачные намеки на весьма подозрительную подоплеку иных пожаров:
Марциал. Эпиграммы, III, 52
СКОТОВОДСТВО И ОХОТА В ГРЕЦИИ
Там же и стадо представил волов, воздымающих роги:
Их он из злата одних, а других из олова сделал.
С ревом волы из оград вырываяся, мчатся на паству,
К шумной реке, к камышу густому по влажному брегу.
Следом за стадом и пастыри идут, четыре, златые,
И за ними следуют девять псов быстроногих…
Далее — сделал роскошную паству Гефест знаменитый:
В тихой долине прелестной несчетных овец среброрунных
Стойла, под кровлей хлева, и смиренные пастырей кущи.
Гомер. Илиада, XVIII, 573–578, 587—589
Даже в те времена, когда пища греков была еще очень скромной и скудной, в состав ее входило и мясо, позднее же, в эпохи обильных пиршеств, на столах появлялись самые разнообразные мясные блюда, копчености, птица, рыба. К тому же и боги требовали кровавых жертвоприношений, и обычай этот свято соблюдался. Разведение скота издавна было одной из главных отраслей греческой экономики. Скот всегда высоко ценился: еще тогда, когда деньги, даже в самой примитивной форме, не были известны, люди рассчитывались между собой волами и овцами. И земледелие, и коммуникации, и транспорт были немыслимы без упряжных животных — волов, мулов, ослов, коней. Не было недостатка и в коровах, козах, свиньях, овцах. Их пасли и в долинах, и на склонах гор.
Парис, пасущий стадо
Весь домашний скот подразделялся на три группы животных, что находило выражение и в иерархии пастухов. Первое место занимали те, кто пас коров и быков, — «буколой». Второе — те, кто пас овец, — «поймéнес». Третье — козопасы, «эполой». Почти в каждом хозяйстве разводили также свиней и домашнюю птицу. Уже тогда эта отрасль сельскохозяйственного труда была на весьма высоком уровне: люди заботились должным образом и о поддержании пастбищ, и о тщательном выборе кормов, и о зимовках, и вообще о том, чтобы избежать сокращения поголовья. На землях, где скоту угрожала опасность от хищников, возводили ограды — высокие заборы; прочные, удобные хлева спасали животных от зимнего холода и дождей. Для овец и коз строили отдельные овчарни, выбирая для них места на крутых склонах, защищенных от ветра. Особенно старательно поддерживали чистоту на скотном дворе, предупреждая возникновение эпизоотий; уже заболевших животных сразу же отделяли и помещали в специально приготовленные огражденные стойла.
