Люди мы резкие - [43]
- А вот за козла ответишь! - удовлетворенно осклабился "оскорбленный" и ударом в челюсть поверг обидчика на пол.
Я и глазом не успел моргнуть, как началась натуральная бойня. По тому, как грамотно выстроились "квадраты", приняв одинаковую стойку, я мигом просек, что они прошли школу кунг-фу, и искренне посочувствовал нашим полупьяным ребяткам. Их численное превосходство оказалось совсем недолгим - уже через пару минут двое из пяти валялись в глубокой отключке, схлопотав жестокие режущие удары по мозжечку и сонной артерии. Три кадра, остававшиеся пока еще в вертикальном положении, с явным трудом отмахивались от наседавших каратистов и были на грани унизительной капитуляции.
- Вмешайся, Цыпа, а то эти громилы здесь все стульчики разобьют, не говоря уж о буйных головушках наших мальчиков.
При подобных случаях Цыпу уговаривать не требуется - получив мое "добро", он без лишних слов тут же ринулся в бой, работая кулаками со скоростью отбойного молотка.
Чтобы окончательно переломить ситуацию в нашу пользу, я подал знак еще нескольким знакомым ребятам. Те поняли меня правильно и тоже включились в зубодробительный процесс.
Дело сразу пошло на лад. Да и немудрено - когда тебя одновременно пинают три-четыре личности, будь ты хоть чемпионом всех восточных единоборств, реально спастись невозможно. Исход схватки практически стал предрешен.
Сильно разъярившись из-за яростного сопротивления "квадратных" типов, дюжина уголовных завсегдатаев пивбара разошлась не на шутку. Нещадно били даже лежачих, уже переставших трепыхаться кунфуистов. Я им, признаться, слегка посочувствовал в глубине души.
Впрочем, мои гуманно-добрые чувства тут же сменились на противоположные, так как один из избиваемых вдруг выдернул из-под своего фасонистого замшевого пиджака волыну системы "ТТ" и, плотоядно улыбаясь по-вампирски окровавленным ртом, передернул затвор, загоняя "птенчика смерти" в вороненый ствол.
Никто из нашей братии, кроме Цыпы, огнестрельных козырей, видать, в наличии не имел, так как все ребята мигом отшатнулись от мрачного пистолетного зрачка, как черти от ладана.
Цыпа оглянулся на меня, ожидая разрешения задействовать свой двадцатизарядный "стечкин", но я отрицательно покачал головой: не стоит неразумно-громкий хипиш затевать, мол.
Цыпленок, недовольно надув губы, вернулся за мой столик, исподлобья наблюдая за дальнейшим развитием событий.
- Что, дешевки, обоссались? - хрипло хохотнул тип в замше, поводя стволом взведенного "шпалера" по посеревшим лицам наших мальчиков, сильно озаботившихся, должно быть, возможной малоприятной для них фатально-летальной оконцовкой мероприятия.
К счастью, вооруженный субъект огонь на поражение не открыл, проявив недюжинную выдержку. Должен признать с глубочайшим прискорбием, что я на его месте не удержался бы от мгновенного предъявления смертельных "аргументов". Характер у меня не слишком уравновешенный и терпеливый, к сожалению. Наверное, заметно подпортили его долгие лагерные годы. Бытие определяет сознание, короче.
Все "квадраты" уже более или менее оклемались и, старательно сдерживая стоны, приняли вертикальное положение, норовя снова встать в боевую стойку. Я даже слегка ими повосхищался где-то в глубине души. Весьма достойные и опасные противники, в натуре.
Но тип с девятикалиберным шпалером не дал событиям вернуться на круги своя:
-- Нет, все! Уходим! - И, обращаясь уже в нашу сторону, многообещающе "успокоил": - А с вами мы еще обязательно увидимся, волки тряпочные! Мало не покажется...
Нарочито придерживая шаг и не оглядываясь, четверка покинула заведение.
Послав Цыпу проследить за их "жигулем", я занялся ревизией нанесенного бару материального ущерба. Он оказался не так уж велик, как поначалу мне показалось. Всего пара сломанных столиков и полдюжины вдребезги разбитых стульев. Когда ребята отволокли эту рухлядь в подсобку, общий вид зала снова стал вполне приличным, словно никакого недавнего побоища тут и не было.
Телохранитель вернулся довольно быстро - получаса не прошло.
- Выпас я координаты кодлы, - похвастался он, возбужденно блестя своими небесно-голубыми глазами. - Живут или снимают квартиру на трущобной окраине в Гончарном переулке. Разобраться там с ними пара пустяков. Гарантия, Евген! Я один запросто справлюсь с данной проблемкой. Огневую точку отличную там приметил. Риск - ноль целых, ноль десятых!
- А ты, оказывается, завзятый у нас математик, - поощрительно подмигнул я. - Молодчага! Растешь прямо на глазах! Но поперед батьки в пекло не лезь. Я с тобой на дело поеду. Во-первых, мхом уже начал покрываться, во-вторых, страховка даже тебе не помешает, брат. Их все же четыре рыла, не забудь.
- Но "волына"-то у этих кретинов всего одна, - пренебрежительно скривил губы самонадеянный подручный.
- Не доказано, - осадил я молодого соратника. - Когда выйдут из фатеры, оружие может оказаться у всех. Береженого бог бережет!
Нам надоело сидеть под многочисленными любопытствующими взглядами публики в общем зале, и мы уединились в пустующем кабинете Тома. Благо дубликат ключей от его двери у меня всегда в наличии.
«Рубить хвосты» – безотказный, козырной прием преступной группировки, возглавляемой уголовником с тремя «ходками» по кличке Монах. Легальные предприятия банды стоят на мощных криминальных опорах: рэкет, наркотики, живой товар, а сами бандиты остаются «чистыми», безжалостно истребляя конкурентов и всех свидетелей. Похоже, они неуязвимы...
«Рубить хвосты» — безотказный, козырной прием преступной группировки, возглавляемой уголовником с тремя «ходками» по кличке Монах. Легальные предприятия банды стоят на мощных криминальных опорах: рэкет, наркотики, живой товар, а сами бандиты остаются «чистыми», безжалостно истребляя конкурентов и всех свидетелей. Похоже, они неуязвимы…
Автор остросюжетного романа в повестях «Смотрю на мир глазами волка» — человек известный в криминально-уголовной среде.Имеет за плечами три судимости. Последняя — за умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах — автоматически поставила его в разряд особо опасных преступников, в категорию людей, навсегда отверженных от нормального общества, представляющих интерес только для администрации лагерей, а когда они выходят на волю — для отделов по борьбе с организованной преступностью и МУРа.Но Евгений Монах (псевдоним) сумел найти в себе силы изменить свою, казалось бы, навсегда загубленную судьбу.
«…Мои худшие опасения тут же подтвердились — пульс на шее Романа Борисовича не прощупывался. Приподняв его теплое еще веко, я окончательно убедился, что он мертв…» Эту книгу написал бывший гангстер. В его повестях — сегодняшняя криминальная жизнь глазами профессионального преступника, главаря одной из екатеринбургских бандгруппировок по кличке Монах, от лица которого ведется рассказ.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Будущее Джимми Кьюсака, талантливого молодого финансиста и основателя преуспевающего хедж-фонда «Кьюсак Кэпитал», рисовалось безоблачным. Однако грянул финансовый кризис 2008 года, и его дело потерпело крах. Дошло до того, что Джимми нечем стало выплачивать ипотеку за свою нью-йоркскую квартиру. Чтобы вылезти из долговой ямы и обеспечить более-менее приличную жизнь своей семье, Кьюсак пошел на работу в хедж-фонд «ЛиУэлл Кэпитал». Поговаривали, что благодаря финансовому гению его управляющего клиенты фонда «никогда не теряют свои деньги».
Очнувшись на полу в луже крови, Роузи Руссо из Бронкса никак не могла вспомнить — как она оказалась на полу номера мотеля в Нью-Джерси в обнимку с мертвецом?
Действие романа происходит в нулевых или конце девяностых годов. В книге рассказывается о расследовании убийства известного московского ювелира и его жены. В связи с вступлением наследника в права наследства активизируются люди, считающие себя обделенными. Совершено еще два убийства. В центре всех событий каким-то образом оказывается соседка покойных – молодой врач Наталья Голицына. Расследование всех убийств – дело чести майора Пронина, который считает Наталью не причастной к преступлению. Параллельно в романе прослеживается несколько линий – быт отделения реанимации, ювелирное дело, воспоминания о прошедших годах и, конечно, любовь.
Егор Кремнев — специальный агент российской разведки. Во время секретного боевого задания в Аргентине, которое обещало быть простым и безопасным, он потерял всех своих товарищей.Но в его руках оказался секретарь беглого олигарха Соркина — Михаил Шеринг. У Шеринга есть секретные бумаги, за которыми охотится не только российская разведка, но и могущественный преступный синдикат Запада. Теперь Кремневу предстоит сложная задача — доставить Шеринга в Россию. Он намерен сделать это в одиночку, не прибегая к помощи коллег.
Опорск вырос на берегу полноводной реки, по синему руслу которой во время оно ходили купеческие ладьи с восточным товаром к западным и северным торжищам и возвращались опять на Восток. Историки утверждали, что название городу дала древняя порубежная застава, небольшая крепость, именованная Опорой. В злую годину она первой встречала вражьи рати со стороны степи. Во дни же затишья принимала застава за дубовые стены торговых гостей с их товарами, дабы могли спокойно передохнуть они на своих долгих и опасных путях.
Из экспозиции крымского художественного музея выкрадены шесть полотен немецкого художника Кингсховера-Гютлайна. Но самый продвинутый сыщик не догадается, кто заказчик и с какой целью совершено похищение. Грабители прошли мимо золотого фонда музея — бесценной иконы «Рождество Христово» работы учеников Рублёва и других, не менее ценных картин и взяли полотна малоизвестного автора, попавшие в музей после войны. Читателя ждёт захватывающий сюжет с тщательно выписанными нюансами людских отношений и судеб героев трёх поколений.