Люди молчаливого подвига - [47]

В связи с японо-китайской войной регулярное пароходное сообщение между Йокогамой и Шанхаем почти прекратилось. Приходилось изыскивать другие способы доставки секретной почты в Шанхай. У Макса установились хорошие деловые отношения с японскими военными — покупателями продукции его фирмы. Через них он в 1939 году устроил поездку Анны в Шанхай на военном самолете. Анна летела вместе с японскими генералами, и контролеры лишь для формы спросили ее, что она с собой везет. На этот раз она имела поручение купить фотоаппарат для Бранко и некоторые фотоматериалы для Рихарда. Кроме того, Макс просил поискать в шанхайских магазинах кое-какие радиодетали к передатчику. Анна купила все, что требовалось. Фотоаппарат для Бранко она передала, как было условлено, во французское посольство. Радиодетали спрятала в банку с печеньем и оставила ее открытой на столе каюты парохода. Несколько таких же банок с печеньем она положила закрытыми в общий багаж. Закрытые банки привлекли внимание контролера, он спросил, что в них. Анна спокойно кивнула на открытую банку, из которой только что взяла печенье, и сказала, что в остальных банках то же самое. Ее оставили в покое.

С началом второй мировой войны в Европе количество передаваемой информации резко возросло. Чтобы запутать службу пеленгации, Максу приходилось вести передачи из разных квартир. Требовалась большая оперативность, а с ним творилось что-то неладное: началась болезнь сердца, стали мучить приступы. Макс боялся выходить на улицу с радиостанцией. Выручала находчивость Анны. Она не раз перевозила чемодан с уложенной в него радиостанцией.

«Я придерживалась такого правила: держаться проще, свободнее и открыто. Я знала, что полицейские ищут тех, кто прячется больше, чем надо. Наши чемоданы я часто возила на поезде, в авто, на трамвае и никогда не вызывала ни малейшего подозрения».

Среди своих соотечественников респектабельный, преуспевающий в делах Макс Клаузен считался воплощением немецкой добропорядочности. Его единодушно избрали заведующим немецким клубом, так как старый заведующий возвратился в Германию. Поневоле пришлось быть частым посетителем этого заведения. Последнее время в клубе царило заметное оживление. Горячо обсуждались дела третьего рейха… Через несколько недель немецкие войска вторглись в пределы СССР, были подвергнуты бомбежке многие советские города.

В дом Клаузенов повадился один из полицейских. Он приходил обычно в то время, когда Макса не было дома, уютно и надолго устраивался в кресле и заводил с Анной разговор о всякой всячине. Анна для виду поддерживала разговор, а сама размышляла: что ему надо? Зачем он приходит к ней чуть ли не каждый день и часами разглагольствует о каких-то скучных пустяках? Она сообщила обо всем Максу и Рихарду. Рихард успокоил Анну и сказал, что этот полицейский просто дурак. Зорге знал, что за организацией уже следят, по не хотел расстраивать Анну.

Утром 18 октября 1941 года в дверь Клаузенов сильно постучали. Был праздничный день — день рождения императора Японии, и Анна удивилась: кого это принесло в такую рань? В комнату ввалились двое полицейских. Они сразу же устремились наверх, где спал Макс. Анна сильно испугалась: неужели их час пробил? Полицейский стал говорить о какой-то истории, которая была якобы связана с недавней автомобильной катастрофой Макса. Он предложил Клаузену пойти в полицейское управление и как-то уладить это дело. Макс ушел с полицейскими. Предчувствуя недоброе, Анна бросилась в комнату, где хранились документы, но тут в дверь вломились полицейские, и она поняла, что все кончено. Макс домой не вернулся. В доме целый месяц происходили обыски, и Анну держали под стражей. 17 ноября 1941 года ее арестовали и бросили в тюрьму Сугамо, где находился в это время и Макс. Он узнал об аресте жены совершенно случайно.

«Полицейские потеряли ключ от моих наручников, и для того чтобы распилить их, тюремщик повел меня в слесарную мастерскую, которая находилась как раз напротив женского отделения, и при этом сообщил, что там находится моя жена».

В тюрьме Макс научился читать и писать по-японски с помощью словаря. Благодаря этому он прочитывал японскую газету, из которой узнавал, что Красная Армия все больше и больше теснила фашистов на запад. Эти известия приносили Максу большое утешение, прибавляли сил.

Макс и Анна прошли через все ужасы японских тюрем. В течение двух лет до приговора суда им была запрещена даже переписка между собой.

Первый раз Анну приговорили к семи годам. Когда она запротестовала, считая приговор несправедливым, ей сказали, что этого еще мало — она заслужила быть повешенной. Все же Анне разрешили взять японского адвоката. От него она узнала о судьбе мужа: Макс осуждается пожизненно, и ему, как большому преступнику, защита не разрешена. 29 ноября 1943 года Анну привели на суд, и она увидела Макса.

«Напротив меня сидели Бранко, Макс. Когда Макс встал, он обернулся в мою сторону и поклонился сначала мне, потом суду. Объявили приговор. Макс осужден навечно, а мне присудили три года заключения и принудительного труда без зачета предварительного заключения».