Люди книги - [86]

Я подала ей конверт. Она надела очки, поднесла конверт к флуоресцентной лампе и вгляделась.

— Жаль, — сказала она.

— Что?

— Нет корня. При увеличении он дал бы уйму информации и ДНК. Вам с ним не повезло. Волос, выпавший естественным образом, всегда имеет корешок. Млекопитающие теряют около трети волос в любое время… Я бы сказала, что этот волос срезан. Он не выпал, его не оборвали. Уточню, когда вернусь в лабораторию.

— Вы когда-либо раскрывали преступление с помощью волоса?

— Да, и немало. Самые легкие случаи — те, что оказываются на теле жертвы. По ДНК можно узнать, совпадают ли они с волосами подозреваемого. Перед вами раскрывается картина преступления. Мои любимые случаи были посложнее. Например, один человек задушил бывшую жену. После развода он переехал в Шотландию, она осталась в Лондоне. Он очень тщательно подготовил себе алиби. Сказал, что весь день был в Кенте в доме родителей. Он и в самом деле был там, но не весь день. Следователь заметил, что у родителей был маленький пекинес. Волоски этой собаки совпали с теми, что обнаружили на одежде жертвы. Это не было решающим фактом, однако привлекло внимание следователя. При обыске в доме подозреваемого в Глазго нашли недавно перекопанную цветочную клумбу. Мы обследовали ее и обнаружили, что он закопал туда одежду, в которой совершил убийство. Вся она была покрыта шерстью пекинеса.

Кларисса глянула на часы и сказала, что ей пора на работу.

— Я посмотрю ваш волосок позже. Позвоните мне домой вечером, часов в девять. Вот мой телефон, и я скажу, что нашла.

В Хэмпстед я поехала на метро, потому что не торопилась, а потом прогулялась по пустырю. Вернувшись в квартиру Марианны, разогрела себе суп и пошла с ним наверх — оттачивать свой доклад. Решила позвонить Озрену домой.

Кто-то взял трубку с первого гудка. Мужской голос — не Озрена — глухо спросил:

— Molim?

— Прошу прощения, я не говорю по-боснийски. Могу ли я попросить Озрена?

Человек легко перешел на английский, но говорил так тихо, что я едва его слышала:

— Озрен здесь, только сейчас он не отвечает на звонки. Вы не назовете себя?

— Меня зовут Ханна Хит. Я коллега Озрена. То есть, я хочу сказать, что работала с ним несколько дней в прошлом месяце, я…

— Мисс Хит, — прервал он меня, — может ли вам помочь кто-то еще из библиотеки? Сейчас не тот случай. Мой друг не думает о работе.

У меня было такое ощущение, будто надо задать вопрос, но ответ тебе уже известен, и ты не хочешь его слышать.

— Что случилось? Это Алия?

Человек на другом конце провода тяжко вздохнул.

— Да, мне очень нелегко говорить об этом. Моему другу позавчера позвонили из больницы и сказали, что у мальчика сильный жар. Тяжелая инфекция. Сегодня утром он умер. Скоро похороны.

Я проглотила подступивший к горлу комок. Не знала, что сказать. Арабы обычно говорят: «Пусть все беды останутся позади». Но я понятия не имела, как утешают друг друга боснийские мусульмане.

— Как Озрен, в порядке? То есть я хочу сказать…

Он снова меня прервал. Очевидно, у сараевцев не было времени выслушивать соболезнования посторонних.

— Он отец, потерявший единственного сына. Нет, он «не в порядке». Но если вы думаете, что он готов прыгнуть в Милячку, то нет, он не готов.

Я чувствовала себя ужасно, но непрошеный сарказм подавил мои чувства и вызвал приступ гнева.

— Ваш тон неуместен, я просто пытаюсь…

— Мисс Хит… прошу прощения, доктор Хит. Другой книжный эксперт сказал мне, что вы доктор, мне следовало помнить об этом. Извините за грубость. Но мы все очень устали с подготовкой похорон, а ваш коллега оставался здесь так долго…

— Что за коллега? — на этот раз я его прервала.

— Израильтянин, доктор Йомтов.

— Он был у вас?

— Я думал, что вы знаете. Он говорил, что вы вместе работаете над Аггадой.

— Гм. Что-то в этом роде.

Возможно, Амитай и оставил записку в моей сиднейской лаборатории. Может, сообщил, что едет в Сараево. Впрочем, я в этом сомневалась. Его приезд в город меня озадачил. И потом… с какой стати он явился в квартиру Озрена? К человеку, горюющему по умершему сыну? Это, что называется, «из ряда вон». Но я, судя по всему, уже ничего не выпытаю у телефонного собеседника. Он положил трубку едва ли не в середине моей просьбы передать соболезнования Озрену.

Неожиданно для самой себя я принялась звонить в аэропорт и заказывать билет. Сказала себе, что мне нужно выяснить, зачем туда приезжал Амитай. Я уже говорила, что к слезам не расположена. Мне не хотелось видеть горюющего отца, так что вряд ли это решение я приняла из-за него.

До аэропорта дозванивалась довольно долго. Как только положила трубку, затрещал телефон.

— Доктор Хит? Это Кларисса Монтегю-Морган из криминального отдела.

— А, да, я собиралась позвонить вам в девять, я…

Интересно, откуда она узнала телефон Марианны, ведь я ей его не давала. Видимо, если работаешь в Скотленд-Ярде, сделать это нетрудно.

— Не беспокойтесь, доктор Хит. Я просто решила, что мои находки представляют интерес, и решила сообщить их вам как можно скорее. Это волосок кошки, в этом нет никакого сомнения. Ткани, отходящие от ствола волоса, остроконечные. Но в вашем образце есть нечто особенное.