Люди и портреты - [42]

— Входите! Отдайте дань уважения покойному! — протяжно зазывали они. — Входите!

— Кто это? Кто это такие? — удивленно спросила Татьяна, вертя в руке абсолютно ненужную ей фотографию.

— Понятия не имею, — пожал плечами Павел. — сектанты, а может, друзы какие-нибудь.

Из интереса они поднялись по замызганным деревянным ступенькам и очутились в просторном помещении, где на высоком постаменте в гробу лежало тело, с ног до головы накрытое белым саваном. Нельзя было определить, мужчина это или женщина. Люди подходили к гробу, приподнимали ткань, снова закрывали лицо покойного и уходили. Подошла очередь Павла. Он откинул ткань савана и в ужасе отпрянул — в гробу лежала его племянница! Глаза ее были закрыты, на лице виднелись шрамы.

— Наташа! — Павел дернулся. — Ты? — прошептал он.

Кто-то тронул его за плечо.

— Ты?! — закричал он на все помещение. — Кто это сделал?!

Но его уже кто-то отталкивал от гроба, и изумленный Павел увидел, что перед ним стоят полукругом несколько разгневанных мужчин разного возраста.

— Держи его! — закричал кто-то по-азербайджански.

— Держи!

— Вы чего… — пробормотал Павел, уже осознавая, что там лежит не Наталья.

Он попытался вырваться из цепких рук родственников умершего. Расталкивая жирных кудахчащих бабок, заехав с левой в ухо какому-то сунувшемуся под руку усачу и сбив с ног старуху с длинной клюкой, стоявшей на лестнице, он вырвался из странного дома и бросился в ближайшую подворотню. Остановившись у старого платана, Павел достал сигарету. Предпоследнюю в пачке. Прикурил, машинально отметив, что руки у него все еще слегка дрожат. Он затянулся и тупо уставился перед собой. Словно издалека доносился глухой шум города.

— Павел! Что случилось с тобой? — совсем скоро услышал Тумасов татьянин голос.

— Я ничего не понимаю. Мне показалось, что я ее знаю. Что это моя племянница. — качал головой Павел.

— Какая племянница, там старик семидесятилетний лежал.

— А шрамы на лице? — Тумасов поднял голову и выдохнув, попал табачным дымом в лицо Татьяне.

— Да нет у него никаких шрамов. Одни морщины. Глубокие. Старый он совсем, понимаешь? — по голосу было видно, что Татьяна недовольна.

Павел промолчал.

— Может ты мне все-таки расскажешь, что происходит? — спросила она после паузы.

Павел докурил сигарету, бросил окурок на землю, притоптал его слегка.

— Расскажу. Но не здесь. Поехали на пляж. — он обнял Татьяну за плечи.

Глава двадцатая

Они сидели на песке и смотрели на море. Дул ветер, и море резвилось и играло, как живое, то притворно отступая, то накатывая и разбиваясь волной о песчаную насыпь, обдавая холодными солеными брызгами. Солнце жарило не так беспощадно, как в предыдущие дни.

И Павел как мог кратко, но емко изложил Татьяне содержание своих снов и про странные звонки по ночам. Он не упоямнул только о разборке с Дэном и его бандой. Он сомневался, насколько все прозвучало убедительно. Скорее рассказ больше походил на плохой комикс — три-четыре картинки, много бессвязных реплик, а по сути — бред.

— Бред… — заключила после некоторого раздумья Татьяна. — но почему ты считаешь, что с Натальей что-то произошло?

— Не знаю, — пожал плечами Павел. — слишком все реалистично как-то. И потом — если она звонит и просит приехать, то почему когда я здесь, она до сих пор не пришла ко мне?

— Ты кому-нибудь еще рассказывал об этом? — Татьяна вновь стала смотреть на море.

— Нет. — волны прибоя накрывали его ступни, переливаясь, одавали холодком, и он все глубже зарывался в песок, погружался в этот запах моря, в ее волосы…

— И давно это у тебя?

— После близкого знакомства с темпераментными потомками Шамиля. — отстраненно ответил Павел.

— Расскажи.

— Это было в девяносто шестом. Вся моя группа погибла. Они думали, что убили всех. Но я остался жив. Для верности, они скинули все тела в пещеру. Меня забросали телами убитых. Все, что мне оставалось, это лежать, не шевелясь и слушать, как они потешаются. Затем они решили бросить гранату. Она разорвалась в нескольких метрах от меня. Вход в пещеру завалило камнями. Я не знал, сколько времени я там находился. В абсолютной темноте, среди тел моих убитых товарищей. Мне стало нехватать воздуха, я задыхался в этом каменном мешке. И вот тогда появился Голос. И он указал, словно путеводная звезда, путь к выходу. Я стал разбирать каменный завал час за часом, час за часом… Чем дольше я работал, тем больше у меня было воздуха… Наконец, под вечер я вылез из пещеры. Потом я отправился на их поиски. Ночью я прокрался в их лагерь, он оказался недалеко, в паре километров, и стал убивать… Часового я задушил. Затем я взял автомат и стал стрелять… одного, второго, третьего, четвертого! Когда я пришел в себя, я обнаружил, что уничтожил своими руками девятерых. Я был весь в крови, к оружию прилипли человеческие мозги. По сей день я помню это…

— Судьба, — тихо сказала Татьяна, глядя на волны. — судьба… судьба…

Павел молчал.

— И как часто ты слышишь этот Голос?

— Очень редко, — буркнул Павел. — обычно когда сильные переживания, стресс. Сны эти только сейчас появились. Тань, а ты в вещие сны веришь?

— Не-а! — Татьяна мотнула головой. — Я материалистка.