Люди феникс - [29]

Судя по реакции едока на появление Слегина, он не ждал гостей.

— Приятного аппетита, — сказал в качестве приветствия Слегин и проскользнул в кабинет, не забыв закрыть за собой дверь ударом каблука.

«Николсон» (действительно, некоторое сходство у этого типа с известным актером было, но теперь, при свете настенных бра, стало очевидно, что не очень большое) откинулся на спинку стула, выпучил глаза и отвесил челюсть так, что из его рта выпал недожеванный комок.

Воспользовавшись его замешательством, Слегин ухватил одной рукой «хвост», намотав его для надежности на руку, а второй взял со стола вилку и приставив ее к горлу «Николсона», не сильно, но убедительно нажал на рукоятку. Четыре отточенных острия впились в кожу до крови.

Сидевший за столом дернулся.

— Не стоит, — предупредил Слегин. — Учти, что вилочка касается твоей сонной артерии. Достаточно мне надавить посильнее — и ты труп. Правда, тебе при этом будет больно. Может быть — очень больно. Но тут уж ничего не поделаешь — придется потерпеть…

Дверь кабинета распахнулась, и в поле зрения Слегина возникло несколько дюжих официантов. А может, и не только официантов, судя по их воинственным намерениям.

— Не мешайте нам, ребята, — мирным тоном попросил Слегин. — А то у меня может дрогнуть рука, и тогда вашему постоянному клиенту придет крышка. Дайте нам поговорить спокойно.

«Ребята» переглянулись и решили воздержаться от активных действий. Однако и удаляться восвояси не собирались — так и топтались нерешительно в дверном проеме.

— Поскольку у нас мало времени, — сказал Слегин «Николсону», — то меня интересует только одно: зачем тебе понадобилась «окись углерода»? — Он красноречиво мотнул головой в направлении портфеля.

«Николсон» молчал.

Слегин горестно вздохнул:

— Ну что ж, придется тебе эту тайну унести с собой в могилу. Почему-то я с детства не люблю молчунов.

Он отвел руку с вилкой в сторону в широком замахе. «Николсон» побледнел, задергал головой, тщетно пытаясь освободиться, и в глазах его плеснулся страх.

— Эй-эй, парень, ты что собираешься делать? — неуверенно воззвал один из официантов.

— Да ничего особенного, — сообщил Слегин. — Просто-напросто замочить этого молчальника.

— Ты что — псих? — спросил другой официант.

— Да нет, — качнул головой Слегин. — Это не я — псих. Это он, скотина, терроризирует ваш город, убивая всех, кто попадается на его пути… Про Слепых Снайперов когда-нибудь слышали, ребята? — Официанты быстро переглянулись. — Так вот этот мерзавец — один из них… А поскольку у меня свои счеты с маньяками, то я не собираюсь передавать его целым и невредимым в руки правосудия…

Он с силой дернул «Николсона» за «хвост», заставив того замычать от боли и вздернуть голову так, что кожа на накачанной шее напряглась, а потом нанес наотмашь удар вилкой, целясь в выступающий кадык своего противника.

В последний момент «Николсон» вскинул руки защитным жестом, и вилка вонзилась ему в запястье. На стол алой струйкой брызнула кровь. «Николсон» трубно взревел и попытался вскочить на ноги. Официанты рванулись было вперед, но тут в коридоре раздался шум бегущих ног, командные крики, и они отпрянули в сторону, освобождая дверной проем.

В кабинет ворвался Захаров в сопровождении нескольких оперативников из местной «стоп-службы».

— Служба Общественной Безопасности! — громовым голосом объявил Захаров. — Что здесь происходит, черт возьми?

— Арестуйте этого придурка! — впервые за все время открыл рот «Николсон». — Он хотел убить меня!

И продемонстрировал обезовцам окровавленную руку с торчащей из нее вилкой.

— В чем дело, гражданин? — невозмутимо осведомился Захаров у Слегина. — За что вы его так?..

Он все еще разыгрывал «легенду» Слегина. Слегин отпустил волосы «Николсона», и тот принялся, скривившись, выдирать вилку из запястья.

— Не надо, Толя, — сказал Слегин Захарову. — Комедия кончилась… Это он назначал мне встречу у памятника, — он небрежно ткнул большим пальцем через плечо на «Николсона». — Во всяком случае, голос — точно его… Только встречаться со мной он не собирался. Устроил засаду, гад, по всем правилам охоты — на ближних подступах к площади. Целый спектакль даже разыграл, чтобы заманить меня в укромный уголок… А потом вдарил по башке, схватил портфель — и деру. Рассчитывал, наверно, бесплатно заполучить товар…

Выражение лица Захарова вдруг изменилось, и Слегин осекся.

И тут же за его спиной раздался грохот падающего стола и звон бьющейся посуды.

Слегин оглянулся.

«Николсон» уже был на ногах, приняв боевую стойку. Вид его мог бы напугать любого, кому никогда не доводилось драться в реальном бою. Кое-что он действительно умел — это выяснилось, когда, отшвырнув ловким приемом одного из стопслужбовцев, оказавшегося в радиусе его досягаемости, ударом ноги в пах «Николсон» отправил в нокаут другого. В следующий момент он ринулся к зашторенному окну, явно собираясь прыгнуть сквозь стекло.

Что-то еле слышно щелкнуло над ухом Слегина, и «Николсон», словно в раздумье, замер на полпути к окну. В спине его торчала игла длиной с указательный палец. Он оглянулся недоуменно и рухнул лицом вниз на ковровую дорожку.