Люди Дромоса - [48]

Я повертел в руках камень, явившийся источником неприятностей для стольких людей. Половинка неправильной формы шара. Как будто, кто-то, с силой ударив обо что-то твёрдое, расколол его. И, вглядевшись повнимательней, мне показалось, что в аномальной формы разломе я разглядел черты чьего-то лица.

– Ладно, забудьте. - Беспечно махнул я рукой и, "мелькнув" забросил чёртову стекляшку в коридор. - Лучше скажите, что делать то будем?

Но девушка, не в силах выбросить из головы удивительное и страшное известие молчала, закусив губу.

Да-а, такая Ольга мне совсем не нравилась, и я снова "вошёл" в коридор. Выключив прибор, что автоматически стало "уносить" меня назад во времени, выждал двадцать минут и, снова нажав кнопку включения, "вернулся" наружу. Зачем забивать девчёнке голову. Мне и самому непонятно, что за тайны кроются за всеми этими камнями. Но, без сомнения, всё это, так или иначе связано с возможностью "проникновения". Может, чем больше "булик", тем ширше возможности? Да и, помниться, Олька что-то лепетала про вторую половину.

Но, так как на меня, убогого, эта стекляшка, на поверку оказавшаяся твёрже алмаза, совершенно никак не действовала, то я предпочёл заняться утренним кофеем. Который, в отсутствии оного, мы заменили чайком.

Позавтракав и загасив костёр остатками воды, я помог Ольке умыться, полив из кружки. Затем, по-быстрому свернув лагерь и "убрав" манатки уселся за руль.

– Ну, как думаете, найдём беглянку?

– Надеюсь.

Освещаемый утренними лучами солнца и кое где подёрнутый туманной дымкой, перед нами лежал город, бывший целью нашего путешествия и носивший непривычное моему уху имя Эль-Наджаф.

18

– Хайя - аль - фаллах иль Алла - акбар! О свет моих очей, светлоглазая пери и её, без сомнения во всех отношениях достойный муж. Да продлит Аллах ваши годы и пошлёт богатство и благоденствие в ваш дом. Кто же не знает достопочтимого кади Джумбека, ради счастья предстать перед очами которого, проделали столь долгий и тяжкий путь чужестранцы.

Мы стояли перед лавкой торговца и, хотя я обещал ему золотой только за указание пути, тот явно намеревался нам что-то продать. Он трещал со скоростью пулемёта на довольно приличном русском но, не смотря на восточное многословие, полезная информация его речей равнялась нулю. Повертев в пальцах монетку, я небрежно сунул её в карман и отвернулся, намериваясь отвалить от этого бурдюка с красноречием, да наложит Аллах печать молчания на его источающие сладкий мёд уста.

Но, видимо, дураком он не был и, с усилием преодолев спортивный азарт, ухватил меня за рукав.

– Да простит, без сомнения во всех отношеньях достойный гость, недостойного его слугу, позволившего отнять малую толику столь драгоценного времени. Не в силах устоять перед ликом великого мужа, бедный Нияз хотел всего лишь отдать дань уважения его прозорливости и щедрости ибо, кто, кроме Старого Нияза, лучше укажет путь к дому достопочтенного кади Джумбека.

Видимо, краткость не была отличительной чертой его скромных талантов, да продлит Аллах его годы и направит стопы моих недругов в лавку, без сомнения достойного торговца Нияза. Да выплеснет он на них весь ушат своего, драгоценного и обильного запаса прекрасных слов и ни с чем ни сравнимых цветистых и мудрых выражений, могущих свести менее стойкого в могилу.

Я снова достал монету и, сделав зверское лицо, спросил:

– Куда ехать?

О мудрый чужеземец, клянусь чалмой халифа Алимбека, ты принял правильное решение. Ибо кто, кроме Нияза в этом городе воров и попрошаек сможет указать кратчайший и верный путь, по которому ты сможешь направить своего ишака!

Терпение подходило к концу но, представив, что с кем-то другим придётся всё начинать сначала, я сжал зубы и, взяв его за грудки, снова спросил:

– Где это?

Решив, должно быть, что потрепал мои нервы ровно на золотой, и сдачи я не потребую, он быстро выхватил монетку из моей руки и нормальным голосом сказал.

– Это в западном квартале. - Но, тут же снова принялся за своё: - Заведение достойного Джумбека, да пошлёт Аллах ему процветание, славится на весь Эль-Наджаф и, должен сказать, что во вех отношений достойный чужеземец не мог выбрать лучшего друга, чем достопочтенный Тифф-Саак-Джумбек из квартала Ас-Саак!

Правая рука зачесалась, и только Олькин смех остановил меня, не дав стать убийцей. Но, главное, что хоть и приблизительно, а нам указали дорогу. "Оседлав ишака" и подождав, пока усядется Ханум, "свет очей которой способен затмить солнце днём и освещать путь ночью", я поспешно нажал на газ.

Наглая девчёнка ржала во всю и я угрюмо на неё зыркнул, но вскоре и сам расхохотался.

– Между прочим, именно при таких обстоятельствах я и купил эту злополучную шкатулку.

– Какую шкатулку? - Спросила она, и я тут же прикусил язык. Чёрт, ведь сделал же "дубль". Ну кто, скажите на милость, тянул дурака за язык?

– Ах да, я ведь, кажется, вам не рассказывал.

Сделав невинное лицо, я принялся вдохновенно врать:

– Как-то раз в колониальном квартале Парижа мне довелось приобрести чудную вещицу. За сущие гроши. Друг, которому я впоследствии показал её, никак не хотел верить в случайность покупки и смехотворно малую цену.