Люцифер. Искушение - [2]

Но как только я начала спускаться на лестницу дверь открылась, и наша русалочка соизволила выйти. Всё таки вняли моим предупреждениям.

— Кара, ну зачем же сразу кувалда? Можно было просто повежливей попросить. — Он издевается. Ой как руки чешутся придушить этого… Ильяса.

Тут на меня посмотрели два изумрудного цвета глаза, точь в точь как у меня. И этот полный вины взгляд не мог позволить мне долго злится. Вот как двадцатишестилетнему мужику удаётся это делать?

А вообще у меня брат очень даже ничего. Тёмно каштановые волосы, тонкая линия губ и красивый нос с маленькой горбинкой. Будь мы в средних веках я бы разглядела в нём аристократа.

Подтянутое сильное тело. На правом плече набита татуировка.

— Попросить? Нет ты серьёзно? У меня сегодня собеседование. — я посмотрела на часы. Половина девятого. — На которое я, по твоей милости, опаздываю. — я соврала, но надо же братику совести догнать.

Я не стала дожидаться ответа и побежала в ванную. Если я не начну приводить себя в порядок сейчас, то ещё одно собеседование провалю.

Быстро приняв душ, одновременно натягивая юбку и чистя зубы, я оделась. Осталась сделать макияж и прическу. Ну тут у меня проблем не возникло. Я накрасила ресницы тушью и слегка подвела губы помадой бледно-розового цвета. Волосы собрала в высокий хвост.

Перед выходом я посмотрела в зеркало, из которого на меня смотрела среднестатистическая девушка, с длинными волнистыми тёмно-каштановыми волосами и зелёными глазами. Меня только раздражает мой рост, 1,55 метров. Ильяс всё время дразнит коротышкой.

Ну всё надо идти, приду раньше — уйду раньше. Обув чёрные балетки я уже собиралась открыть дверь, но меня опередили, чуть не дав мне в лоб. Это хорошо, что я вовремя отскочила.

— Ильяс, вот скажи, ты так сильно не хочешь отпускать меня на собеседование? Просто сначала ты меня не разбудил, потом в ванной час проторчал, так теперь ещё и шишку решил мне набить! — походу у меня нервы начинают сдавать.

Уже около месяца я пытаюсь устроиться на работу, но всё неудачно. То «Извините, но мест нет», «Вы нам не подходите», «Мы вам перезвоним», «Свободной вакансии бухгалтера нет» и т. д. А в одну контору даже устроилась. Я тогда такая радостная была, но и там я не успела проработать двух дней.

Первый мой рабочий день подходил к концу. Моей радости не было придела. Директор обещал карьерный рост. В общем всё было хорошо. Практически все работники уже начали расходиться по домам, а я решила посидеть ещё и разобраться с некоторыми бумагами. И вот я засиделась до самого глубокого вечера. На улице уже было темно. В офисе задержались только я и начальник. Дверь в его кабинет была приоткрыта. Я решила зайти, пожелать «хорошего вечера». Постучав я вошла внутрь. Антон Борисович Перегудов сидел и потягивал сигару, выпуская изо рта кольца дыма. Я зашла и пожелала приятного вечера. Ответа не последовало. Развернувшись, направилась к выходу, но директор рывком встал со стула, обогнал меня и запер дверь. Мой мозг стал выдавать разные развития событий. От самых безобидных до… очень, и очень не безобидных. Перегудов, тем временем, вернулся за свое рабочее место и неожиданно для меня начал говорить:

— Карима присядь. — Он указал рукой на кожаный диван. Я присела. Интересно, когда это мы на «ты» перешли? — Ты наверное догадываешься о моих намерениях.

— Если честно я вас не понимаю. — Нет вообще я догадывалась, но вдруг я за день как-то выделилась и мене премию решили выписать?

— Хм…Я думал ты сообразительней. Тогда зайдём с другой стороны. Хочешь карьерного роста, ты его получишь. Но для этого придётся нам с тобой усердно попотеть. — И этот мудак, по другому его назвать нельзя, решил, что я соглашусь?

— Вы что себе позволяете? — он серьёзно думает, что я из тех, кто ради денег прыгаю в койку? — Вы ни имеете право делать мне такие предложения!

Я развернулась, подошла к двери, отперла её и быстрым шагом направилась на выход.

Уже у самого порога я услышала: — «Ну, Грандидьер, подумай».

Придя домой Ильяс накинулся с вопросами о первом рабочем дне. Ну я ему всё рассказала, включая вечерний разговор с боссом. Как же Лёся бесился. Я еле его сдержала, чтобы тот не пошёл и морду Перегудову не набил.

На следующий день придя в контору, я первым делом отправилась к директору увольняться. Но зайдя в кабинет, не постучавшись, я увидела директора с разбитым носом и с фиолетовым заплывшим глазом. Всё таки братик посодействовал. Тот при виде меня сделал такое лицо, что сложно передать. Губы сжались в тонкую линию, на лице заходили желваки, а в глазах просматривался… страх.

На столе уже лежала увольнительная. Мне только надо было поставить подпись, что я и незамедлительно сделала.

Тут я вспомнила про Ильяса.

— Лёсь, чего молчишь? — нервно спросила я.

— Да я думаю. — Он отмахнулся и состроил задумчивое лицо и… опять молчит. Нет, всё-таки я его когда-нибудь придушу.

— Ну и над чем таким ты думаешь, что нормально ответить не можешь?

— Да вот понял я одну вещь.

— Ну и какую же? — вечно из него всё тянуть нужно.

— Да вот, мне стало понятно почему тебе так часто отказывают. Ты видела себя. Если честно я бы, если бы тебя не знал, тоже не взял.