Любвеобильный труп - [4]

Он усмехнулся:

— Всё когда-то случается впервые. Позавтракай пораньше. Но всё равно, я бы на твоём месте не переедал.

— Я уверен, что это тело Джека Сомса, — сказал я. — Мне незачем для этого туда ехать.

— Но придётся, парень. Ты будешь представлять меня. О, и проследи, чтобы они сняли отпечатки пальцев.

Мои руки дрожали, когда я подносил чашку чая к губам в офисе морга, и это было ещё до…

— Таким образом, вы представляете полицию? — Доктор Леггэтт, патолог, с сомнением посмотрел на меня.

Я кивнул. Это было неполное вскрытие трупа. Человек умер в результате преступления, но в самой его смерти ничего подозрительного не было, поэтому вместо старших детективов, гражданских следователей, судмедэкспертов и фотографов законность и правопорядок были представлены только мной. Хорошо устроились.

— Я должен привезти назад отпечатки пальцев.

— Никаких проблем, — сказал доктор Леггэтт. — С этого и начнём. Можете помочь Норману, если хотите.

Норман был его помощником.

— Я лучше останусь подальше.

— Понятно. Ну что, приступаем?

Пока помощник снимал отпечатки пальцев, я сосредоточил пристальный взгляд на противоположной стенке. Норман принёс мне готовые отпечатки и сказал, что я могу подойти поближе.

Я кивнул и остался там, где стоял. Они ещё только исследовали тело на внешние признаки, а я уже почувствовал себя нехорошо. Я нашёл стул.

— Вы видите оттуда? — спросил патолог.

— Столько, сколько хочу.

— Можете встать на стул, если желаете.

— Коронаротромбоз, — сказал доктор Леггэтт, снимая, наконец, резиновые перчатки.

— То есть, естественные причины?

Патолог улыбнулся этой фразе.

— Любой тип средних лет, который совершает налёт на почтовые отделения, должен быть готов к фатальному выбросу адреналина и внезапной смерти. Я бы назвал это профессиональным риском.

Некоторые люди называют меня упёртым, другие упрямым. Я не возражаю. Именно эти качества нужны в полицейской работе. Я отказался подвести черту под этим делом.

Всё проверено, кроме заявления Зары. Отпечатки пальцев, взятые при вскрытии трупа, соответствовали отпечаткам, которые у нас имелись из дела Сомса в Национальной службе идентификации. Его фотография точно соответствовала человеку, которого опознала жена и подруга и которого исследовал патологоанатом.

Я попытался обсудить это со своим боссом, но Джонни был неумолим.

— Констебль, не валяй дурака. Сомс мёртв. Ты присутствовал на вскрытии трупа. Какое ещё доказательство тебе нужно?

— Если у него был близнец или двойник…

— Мы бы об этом знали. Брось, парень. Зара, может быть, и очаровашка, но она ненадёжная свидетельница.

— Знаю, это кажется невозможным…

— Ну, так и брось это!

Я вынужден был действовать без официальной поддержки. Не стану надоедать вам всеми теориями, которые я придумал и отбросил. В конце концов, всё сводилось к тому, можно ли верить Заре. И после многих часов размышлений над этой проблемой я придумал способ проверить её заявление. Она утверждала, что, выходя из дома, Сомс сказал, будто пойдёт на биржу труда. Если бы у них осталась запись о его посещении — после того, как он, якобы, умер, — то правота Зары была бы доказана.

Я позвонил на биржу и попал на доброжелательную женщину, которая взялась проверить все их записи о собеседованиях в понедельник.

Через час она перезвонила. Ничего. Я стремительно шёл на дно, как «Титаник». Затем что-то в моём мозгу щёлкнуло, и я спросил:

— У вас есть камеры видеонаблюдения?

— Конечно.

— В офисе?

— Да.

Я поехал туда и просмотрел видеозаписи.

— Шеф, я хотел бы, чтобы вы на это взглянули.

— Что это?

— Я бы сказал, нечто сенсационное.

Я запустил видео. В комнате присутствовали также два сержанта из уголовной полиции, которые помнили Сомса ещё до тюрьмы. На экране сменялись утомительные людские лица, ожидающие своей очереди поговорить с работниками биржи. Я нажал «ускоренную перемотку», а затем вновь «воспроизведение».

— Смотрите позади сидений.

Небольшой человек с прямыми, отливающими серебром волосами вошёл в зону обзора камеры и нерешительно остановился. Он уставился на один из столов, где проводили собеседование с молодой женщиной, остальная часть комнаты была скрыта. Он сместился влево, затем вправо — очевидно, чтобы лучше видеть то, что там происходит.

Я нажал «стоп-кадр» и поднёс к экрану фотографию Сомса.

— Ну, так что, парни?

— Боже мой, это может быть он.

— Без вопросов, — сказал один из сержантов. — Лицо, манера двигаться, всё.

— А теперь посмотрите на время.

Цифры в нижнем правом углу экрана показывали 10:32.

— Отличная шутка, — сказал Джонни. — Как тебе это удалось?

— Я ничего не делал. Всё честно.

— Запусти дальше.

С побелевшим лицом и бормоча под нос что-то неразборчивое, мой босс продолжал пялиться на экран до тех пор, пока Сомс не повернулся и не вышел из поля зрения камеры.

— Этот человек умер в 9.20. Этого не может быть.

— Но это так!

Следующие полчаса мы обсуждали дело. Джонни Хоган, отчаявшись понять невозможное, строил теорию, учитывающую ложную идентификацию. Дескать, Зара лгала, когда приехала опознать тело: Сомс вовлёк её в это, видя возможность «умереть» и получить новое имя, а возможно, и сделать пластическую операцию, прежде чем возобновить свою преступную карьеру. А она, тупая блондинка, невольно выдала его замысел, когда я к ней приехал.