Любой ценой - [86]

– Если это единственный случай вашей «иррациональной» реакции после всего случившегося, то вы что-то вроде супервумен, – сухо сказала Алисон. – Бог ты мой! Ваша жизнь была уничтожена. Вы не сдались и построили новую, чрезвычайно плодотворную. Вы заслужили право не быть сильной каждую секунду и по любому случаю. И право признавать, что вам больно и что есть то, что вас пугает. Вам стоит однажды сесть рядом с Хонор и позволить ей рассказать вам о том, что она носила в себе слишком долго. О том, чем она не поделилась даже со мной. От этого на ней остались шрамы – уверена, некоторые из них вы видели. Однако она первой заявит, что все случившееся с ней – пустяки по сравнению с произошедшим с вами.

Но теперь, возможно, настал момент для вас пересмотреть свое решение. Возможно прошло уже достаточно времени, чтобы вы смогли подумать об этом рационально… если захотите.

– Полагаю… полагаю, что может быть и так, – сказала Эмили. Очень медленно, удивившись собственным словам. И ещё сильнее удивившись их истинности.

– Полагаю что так, – повторила она, – но это не развеет волшебным образом то, что меня пугает.

– Может быть и нет, но, опять-таки, – внезапно заулыбалась Алисон, – это моя работа.

– Ваша работа? – уставилась на нее Эмили и Алисон кивнула.

– Вы знаете какие травмы получила Хонор. Ничего столь же серьезного, как то, что досталось вам, но и этого оказалось более чем достаточно, чтобы она забеспокоилась о возможности передачи своим детям неспособности к регенерации. К счастью для неё, её мать является – уж простите мне саморекламу – одним из ведущих генетиков Звёздного Королевства. Идентификация группы генов блокирующей её способность к регенерации стала для меня личным делом и я нашла их многие годы назад. Проблемный участок, к сожалению, является доминантным, но не входит в сцепленные последовательности относящиеся к модификации Мейердала – если бы это было иначе, то и Альфред бы не регенерировал, что не так – так что при оплодотворении участвует не всегда. Установив это, я также определила, что проблемные гены у неё только в хромосоме, полученной от отца и провела сканирование её ребёнка. В результате чего смогла заверить Хонор, что ему ген не передался.

– Ему? – несмотря на бурю собственных эмоций, Эмили уцепилась за личное местоимение.

– О, чёрт! – Алисон покачала головой со внезапным выражением отвращения на лице. – Забудьте, что слышали это, – приказала она. – Хонор пока не хочет знать. Что, простите мне такие слова, изрядно глупо. Я всегда хотела знать пол ребенка так рано, как это только возможно.

– Ему, – повторила Эмили и улыбнулась. – Ну, как только на Грейсоне переварят, что ребенок внебрачный, они скорее всего будут довольны!

– Куча погрязших в патриархате мужских шовинистов, большинство из них. Меня выводит из себя мысль о том, в каком диком восторге они будут, – пробормотала Алисон, и Эмили, к собственному удивлению, рассмеялась.

– Так-то лучше! – с улыбкой одобрила Алисон. – Но главное в том, что при всей случайности комбинации генного материала Хэмиша и Хонор его Y-хромосома сделала свое дело вполне аккуратно. Матери-Природе даже не потребовалось моё вмешательство.

– В её случае – нет, – согласилась Эмили. Алисон фыркнула.

– Во имя Господа, Эмили! На дворе, знаете ли, не тёмные века. Я ещё не видела вашей генной карты, по очевидным причинам, но я буду искренне удивлена, если проблема окажется хотя бы отчасти настолько сложной, как представляется вам. Поскольку мы уже знаем, что геном Хэмиша вполне способен к регенерации и поскольку мы также знаем, что он и Хонор могут зачать ребенка столь же способного к регенерации, то, вероятно, потребуется всего-навсего отобрать сперматозоиды с необходимыми нам генами. Если и нет, то я вполне уверена, что смогу решить проблему до оплодотворения. На деле я возможно смогу решить её и после оплодотворения, хотя не стану давать таких обещаний до тщательного исследования геномов вас обоих.

– Вы выглядите… удивительно уверенной в себе, – медленно произнесла Эмили.

– Я выгляжу?.. – Алисон остановилась, глядя на Эмили с выражением почти комичного удивления. Затем прокашлялась.

– Ах, Эмили. Хоть я и не видела вашей истории болезни, но знаю, что вы провели изрядное время после той катастрофы на Беовульфе. И, полагаю, доктор Клейнман проходил стажировку именно там. В госпитале Джона Хопкинса на Беовульфе, не так ли?

– Думаю, что да.

– То есть можно сказать, что перед вами тогда предстал медицинский истеблишмент Беовульфа во всём своём самодовольстве, если не сказать нарциссизме, украшенном славными традициями?

– До некоторой степени, – отозвалась Эмили, заинтригованная едкой ноткой в тоне Алисон.

– А не случилось ли вам знать мою девичью фамилию?

– Чоу, разве нет? – недоумение Эмили все росло.

– Ну да. Если не считать, что на Беовульфе я была известна под моей полной девичьей фамилией… хотела я того или нет. Так уж сложилось, что не хотела.

– Почему? – спросила воспользовавшись паузой Эмили.

– Потому, что полной моей фамилией было Бентон-Рамирес-и-Чоу, – ответила Алисон. Глаза Эмили расширились.