Любой ценой - [212]

Её лицо снова потемнело, а уши Ариэля прижались, реагируя на её настроение.

– Хонор, случившееся с тобой на Солоне, а так же то, что хевы с нами сделали на Занзибаре, произвело определённое воздействие на настроения в обществе. События в Скоплении Талботта тоже не идут на пользу. Сейчас, похоже, адмирал Сарнов полностью взял ситуацию в Силезии под контроль, однако на Сплите эта мясник Нордбрандт убивает людей сотнями. И покушение хевов на тебя тоже должно быть учтено.

– Я считал, что покушение по большей части людей разозлило.

– Это конечно так, – согласилась Елизавета. – Но если ты думаешь, что люди здесь, в Звёздном Королевстве, «разозлились», то тебе будет страшно даже подумать, как отреагировали грейсонцы! Хонор, когда они считали, что хевы тебя казнили, было плохо – сейчас это в некотором смысле ещё хуже. Тем не менее, в то же самое время носятся самые разнообразные слухи. Чтобы сохранить честь лейтенанта Меарса и его семьи, я разрешила утечку информации о том, что он действовал под некой формой принуждения. Однако то, что мы не можем рассказать, каким образом он попал под это принуждение, способствует появлению подозрений. Или, может быть, страхов. В конце концов, если хевы дотянулись до него, то до кого ещё они могут добраться?

Во всяком случае всё, что способно поднять настрой масс, очень приветствуется, и я думаю, что объявление о вашем бракосочетании здесь, в королевском дворце, причём мною, со всей подобающей шумихой, должно иметь эффект своего рода торжества. Вы трое сейчас наверняка входите в десятку самых популярных общественных фигур Звёздного Королевства и для кого угодно это более чем компенсирует любые подозрения насчёт того, что Хонор и Хэмиш… взаимно развлекались до того, как вы на самом деле сошлись.

– Политика, – вздохнула Хонор и немного печально рассмеялась.

– Что? – спросил Хэмиш.

– Я всего лишь вспомнила разговор с адмиралом Курвуазье перед тем, как мы впервые отправились на Грейсон, – сказала Хонор, покачивая головой.

– На нашем уровне ответственности политика всегда важна, Хонор, – сказала ей Елизавета. – Это не обязательно делает наше решение грязным.

– Я этого и не говорила. Просто это иногда становится излишне утомительным.

– Бывает. С другой стороны, мне иногда удаётся соединить то, чего я на самом деле хочу, с политическими соображениями. Иногда, разумеется, получается и наоборот. Даже чаще, пожалуй. Тем не менее, в этом случае у меня есть для вас запоздавший свадебный подарок.

Хонор отнеслась к словам королевы с опаской. В настоящее время идея Елизаветы о том, что она была что-то «должна» – особенно после Солона – оставляла неприятный привкус во рту.

Елизавета взглянула на неё, как будто королева была эмпатом, затем пошарила под креслом и достала маленькую плоскую коробку.

– Ничего чрезмерного, – с легкой улыбкой заверила она своих вассалов. – Я всего лишь попросила Бротона и Стемвиндера сделать их для меня.

Она вручила коробку Эмили. Хонор подошла и встала так, чтобы кресло жизнеобеспечения Эмили оказалось между нею и Хэмишем. Эмили посмотрела на них, затем перевела взгляд на коробку и провела пальцем по выпуклым переплетённым буквам «Б» и «С» вензеля фирмы, которая более трёхсот стандартных лет была ювелиром дома Винтонов.

Эмили открыла коробку и Хонор испустила глубокий вздох, увидев три покоящихся на бархатной подкладке кольца. Это были обручальные кольца в грейсонском стиле, более крупные и тяжёлые, чем мантикорские, и изящной работы, пусть даже и не совсем в грейсонском духе. На Грейсоне традиционно мужские обручальные кольца выполнялись из золота, а женские из серебра, но каждое из этих состояло из трёх переплетающихся полос – по одной из жёлтого золота, белого золота и серебра. С одной стороны был изображён ключ лена Харрингтон, а с другой – вставший на дыбы олень Белой Гавани, а плоские площадки были украшены традиционным кругом бриллиантов, в центре которого размещался полудрагоценный камень, для каждого из колец свой.

– Я проверяла, – сказала Елизавета. – Ты, Хонор, по старому календарю родилась в октябре. Ты, Хэмиш, – в марте, а Эмили – в августе. Это означает, что ваши камни опал, нефрит и сардоникс. Так что их для вас и вставили. Кольца не совсем грейсонские, но и не совсем мантикорские, так как все вы трое больше не принадлежите только одному из наших миров.

– Они прекрасны, Елизавета. – Эмили вскинула сияющие глаза. – Спасибо тебе.

– Как подаркам и полагается, они достаточно ничтожны для столь много значащих для меня людей, как вы, – просто сказала Елизавета. – И это подарок от нас – от Елизаветы и Джастина, – а не от Короны.

Хонор потянулась к коробке и достала кольцо украшенное опалом. Она несколько секунд держала его, сверкающее в солнечных лучах, пристально разглядывая. Затем попыталась надеть на безымянный палец левой руки[37].

Оно оказалось великовато и Хонор удивилась. Елизавета несомненно изо всех сил старалась не напортачить с подарками и для неё не составляло труда узнать размер кольца Хонор, так как у отца имелись точные размеры её протеза . Но затем она почувствовала на себе взгляд Елизаветы и ощутила её осторожное ожидание. Хонор на мгновенье задумалась, затем сняла кольцо с левой руки и примерила его на правую.