Любой ценой - [13]

– Простите, миледи, – сказал он через мгновение. – Что я имел в виду, так это то, что Яначек и Чакрабарти не могли.

– Думаю это несколько несправедливо по отношению к Чакрабарти, – сказала Хонор. – Но Яначек… и эти идиоты Юргенсен и Драшкович! – Губы её сжались и она тряхнула головой. – В их случае вы безусловно правы. Однако я имела в виду, что сэр Томас – и граф Белой Гавани – уже бывали в такой ситуации. Они не будут паниковать, но они знают, что нам следует атаковать противника как можно скорее и как можно сильнее. Мы не можем позволить себе оставить инициативу полностью в руках Томаса Тейсмана. Ибо если мы так поступим, то наши головы будут у него на блюде через шесть месяцев. Максимум – через стандартный год.

– Дела настолько плохи, миледи? – тихо спросил Клинкскейлс.

– Почти наверняка, – ответила она тихим сопрано на фоне потрескивания поленьев в очаге. – Становится похоже, что первоначальные оценки адмирала Гивенс были даже занижены.

– Занижены? – Бенджамин недоумённо посмотрел на нее.

– Я вас понимаю. Полагаю что все – и я в том числе – считали, что её первоначальные предположения были излишне пессимистичны. Просто казалось невозможным, чтобы Республика и в самом деле смогла построить флот предполагаемых ею размеров. Но это лишь потому, что мы учитывали только время, прошедшее с момента свержения Тейсманом Сен-Жюста.

– Разумеется мы так и считали. До того момента технологии, необходимые для строительства новых типов кораблей, появится у них никак не могли. Уж конечно не до того, как Хэмиш приступил к операции «Лютик».

Хонор и бровью не повела, когда Бенджамин назвал действующего Первого Лорда Адмиралтейства по имени, но сама предусмотрительно использовать его имя не стала.

– Да, не могли, – согласилась она. – И именно по этой причине граф Белой Гавани, в частности, был убежден, что оценка адмирала Гивенс завышена. К сожалению, за последнюю пару недель ему пришлось переменить мнение. Я ещё не знаю всех деталей, однако, как он пишет в своём последнем письме, она раскопала какие-то данные, которые поступили в РУФ ещё до того, как её сменил Юргенсен. Некие аномалии, на которые аналитики наткнулись, но в то время не смогли объяснить. По-видимому, по их предположениям хевы могли начать накопление комплектующих еще до того, как Сен-Жюст был убит.

– Накопление? Настолько давно? – Бенджамин излучал скептицизм и Хонор пожала плечами.

– Бенджамин, я сама ещё этих данных не видела. И могла что-то понять неправильно. Но именно такое впечатление у меня создалось по прочтении письма графа прошлым вечером. Уверена, когда я вернусь на Мантикору, у него будет что мне сказать по этому поводу.

– Наверняка будет, – медленно произнес Бенджамин нахмурив лоб в раздумье.

– А если адмирал Гивенс окажется права, миледи? – тихо спросил Клинкскейлс.

– Если адмирал Гивенс окажется права, то мы столкнемся с солидным численным превосходством противника. – рассудительно ответила Хонор. – Которое ещё будет увеличиваться, прежде чем пойдет на спад. Главный вопрос, конечно, – она грустно улыбнулась, – достаточно ли будет этого преимущества для того, чтобы преодолеть наше качественное превосходство. И в настоящий момент, учитывая какую команду они собрали у руля, это и в самом деле очень острый вопрос.

Глава 2

– Ага, вот и вы, Анисимова. Заходите, располагайтесь.

Алдона Анисимова с тщательно выверенным уважением кивнула хозяину кабинета и повиновалась отданному с улыбкой приказанию, так как это было приказание, как бы мило оно ни звучало. Весьма вероятно, что Альбрехт Детвейлер являлся самым богатым и могущественным человеком в исследованной галактике. Существовали целые звездные нации, причем не только полнейшие неоварвары или миры у черта на куличках за пределами ядра Лиги, стоившие меньше, чем он один. И, говоря откровенно, таких было немало.

Дверь за ней тихо закрылась. Несмотря на присутствие более чем десятка человек, комбинация офиса и библиотеки прямо-таки дышала простором. Как и подобало, едва ли пять процентов всего населения Мезы хотя бы знали о её существовании. А число знавших о ней вне Мезы, как от всей души надеялась Анисимова, было существенно меньше.

Это был едва ли не самый роскошно обставленный и прекрасно оборудованный «офис» из числа всех, в которых она когда-либо побывала – а это довольно о многом говорило, поскольку она была полноправным членом правления корпорации «Рабсила». Прекраснейшие голографические скульптуры в своих выполненных в строгом стиле нишах; стены, облицованные панелями из экзотической древесины, доставленной с, по меньшей мере, десятка планет; старомодные, не имеющие цены картины и акварели, некоторые из которых были написаны на Старой Земле ещё в докосмическую эпоху; антикварные печатные книги и потрясающий вид на ослепительно белые берега и искрящуюся голубую воду океана Менделя буквально слились, чтобы подчеркнуть силу и могущество, сконцентрированные в этой коллекции.

– Я полагаю, что теперь мы все собрались, – заметил Детвейлер, в то время как Анисимова усаживалась в одно из парящих силовых кресел, установленных перед его столом, и все посторонние разговоры моментально стихли. Он снова улыбнулся, нажал кнопку на своем терминале и панорама океана исчезла за внезапно ставшим непроницаемой стеной окном, когда он задействовал систему безопасности, полностью лишившую какие угодно системы наблюдения возможности подглядеть за этим чрезвычайно секретным совещанием.