Любовный огонь - [23]

Дома царили тишина и покой. Только Хетти лениво бродила по гостиной, вытирая тряпкой пыль. Она сказала Бренне, что дядя Эймос в суде, Абьютес и Джессика уехали с визитами, а тетя Ровена заперлась в своей комнате, жалуясь на очередное несварение желудка.

Не зная, чем заняться, Бренна поднялась к себе, решив переодеться и погулять во дворе, хотя полуденное солнце немилосердно палило.

Она как раз успела натянуть старое красно-коричневое ситцевое платье, слишком тесное в груди, когда в дверь постучали. На пороге появилась задыхавшаяся от бега Хетти.

– Мисс Бренна, к вам приехали. По-моему, мистер Тоби Ринн. Домо хлопочет на кухне, поэтому я сама отворила ему.

Бренна раздраженно поморщилась и передернула плечами, но, не желая показывать рабыне, как расстроена, спокойно ответила:

– Очень хорошо. Спасибо, Хетти. Я сейчас спущусь. Она постояла у зеркала, пока девушка не вышла.

Переодеться или не стоит? Хотя платье поношенно, все же красиво облегает фигуру, а его цвет подчеркивает золотистые блики в волосах. Кроме того, почему это она должна надевать новое платье ради Тоби Ринна? Ей все равно, нравится она ему или нет.

Тоби стоял в передней, заложив руки за спину. Потное лицо неприятно раскраснелось.

– Вот и вы, мисс Бренна! – воскликнул он, преувеличенно низко кланяясь. – Чудесно выглядите!

Действительно ли во вкрадчивом голосе проскальзывают злобные нотки, или это ей почудилось? Она решила не церемониться с ним.

–. Вздор! Только не в этом старом платье! Я хотела погулять в саду и оделась попроще.

– Погулять?

Она снова ощутила этот необъяснимый гнев.

– Но я не хотел бы нарушать ваши планы. Надеюсь, вы разрешите составить вам компанию?

– В этом нет нужды. Мы можем поговорить здесь.

– Но я люблю бродить по саду, дорогая Бренна. Хотя бы это нас роднит, не так ли?

Тоби взял ее за руку, и Бренна почувствовала исходившее от него животное тепло, бычью силу мышц, распиравших рукава темно-зеленого фрака.

Вымощенный камнями двор был на задах дома. Посреди возвышался фонтан, вокруг которого росла жимолость. Повсюду вились лозы дикого винограда. В дальнем конце раскинулась огромная плакучая ива с опущенными до земли зелеными косами.

С каждой минутой Бренне становилось все больше не по себе. Неужели Мелисса выполнила угрозу и рассказала о том, как Бренна назвала Тоби жабой? Наверное, этим и объясняется его едва сдерживаемая ярость.

– Здесь чудесно, не так ли? – заметила она, пытаясь разрядить тягостную атмосферу.

– Прекрасное обрамление для вашей красоты, дорогая!

– Очень трудно привыкать к жаре после прохладного воздуха Ирландии, – продолжала Бренна, ненавидя себя за пустую болтовню. Тоби ничего не ответил. Несколько минут они провели в молчании, но наконец Тоби сжал ее пальцы и принудил остановиться.

– К черту дурацкие разговоры о погоде! Нам нужно потолковать о вещах поважнее!

Бренна отпрянула.

– Не будете ли вы так добры отпустить мою руку, Тоби? Мне больно.

– Неужели? Прошу простить, дорогая Бренна, я немедленно освобожу вас. – Он отнял руку. Во взгляде сверкнула ненависть.

– Тоби, в чем дело? Прошлой ночью я достаточно ясно дала понять, что не питаю к вам никаких чувств, и, надеюсь, имею право высказывать свое мнение!

– Право? – хрипло рассмеялся Тоби. – Какое право имеешь ты отвергать меня, девчонка с лицом и телом, созданными лишь для одного – постели мужчины! Так ты отвергаешь меня, Бренна! Смеялась надо мной вместе с моей сестрицей! Издевалась над моей любовью!

Бренна не могла заставить себя взглянуть в его маленькие разъяренные глазки.

– Признаю, – пробормотала она, – что несколько необдуманно говорила с Мелиссой. Она и я… словом, мы не поладили. Я вспылила и не сдержалась. Я не хотела… не хотела оскорбить ваши чувства.

– Меня не так-то легко ранить.

– Но…

– Я покажу, Бренна, что такое настоящий мужчина. Я уже говорил, по-моему, что способен добиться всего! Хочешь знать кое-что? Я никому не рассказывал об этом. Ты будешь первой. Мой отец приехал в Нью-Йорк из Германии. Он был портным и не знал английского, а времена настали плохие. Мы едва не умерли с голоду. Потом мать отдала Богу душу. Воспаление легких – есть было почти нечего, и мы жили в нетопленой комнате. Отец снова женился, на женщине, которой были в тягость двое подростков. Она не желала, чтобы мы пачкали своими лохмотьями ее прелестную маленькую дочку! Поэтому мы оказались на улице, но все же сумели выжить! Отец умер, а его вдова не захотела иметь с нами ничего общего. Знаешь, что я одно время даже был старьевщиком? И как-то надо мной посмеялась девушка. Девушка, похожая на тебя, с кожей как персик со сливками, девушка из богатого дома. Вряд ли ты поймешь, о чем я говорю сейчас. Выбраться из грязных трущоб, воняющих псиной и нищетой… Но я поклялся, что придет время и я стану хозяином большого особняка с люстрами и коврами. И больше никому не позволю насмехаться над собой.

Тоби говорил тихо, монотонно, не сводя глаз с Бренны.

– Мужчина должен завоевывать все своими руками! На мою долю не выпало улыбок и радостных взглядов. Никто и не подумал хоть чем-то помочь!

В эту минуту Тоби был почти красив, и Бренна почувствовала жалость к юноше, толкавшему по каменным мостовым тележку старьевщика.