Любовные прикосновения - [26]

Один из этих гостей, механик, по имени Петр Грофф, произвел на нее особенно сильное впечатление. Он прибыл из небольшого городка, находившегося в Словакии. Грофф был мужчиной гигантского роста, плотного телосложения и фигурой напоминал бочонок. Улыбка не сходила с его открытого лица и придавала ему выражение детской бесхитростности. Он покорил Кат веселым, добрым нравом. Ей понравились его гулкий смех, сердечное медвежье объятие, которым он приветствовал Милоша. Потом Петр обхватил своими огромными ручищами тонкую талию Кат, оторвал ее от земли с такой легкостью, словно поднимал куклу, и, поздравив, поцеловал в щеку.

– Она станет для нас заветным талисманом, правда? – прогудел Петр Грофф, обращаясь к Милошу.

– Талисманом для кого? – поинтересовалась Катарина.

– Для нашей отважной маленькой бригады…

– Это несущественно, Петр, – вмешался Милош. – Если тебе нужен талисман, ступай и найди себе свой.

Поскольку Милош намеренно прервал дальнейшие упоминания о таинственной группе, Кат подумала: может быть, ему просто хочется в день их свадьбы сохранить иллюзию беззаботного времени или же он собирается скрывать от нее эту сторону своей жизни?

Ближе к концу празднества, когда Кат прощалась с гостями, она заметила, что Милош исчез. Она отправилась на поиски и обнаружила мужа сидящим в комнате с Петром Гроффом и другими членами его «отважной маленькой бригады». В воздухе висел густой табачный дым. Как только она вошла, они замолчали и попытались за шутками скрыть мрачное настроение. Петр сказал, что они давали Милошу советы по поводу его первой брачной ночи. После ее появления все сразу же разошлись, но Кат подозревала, что речь шла о новых опасных событиях.

Позже, когда они остались наедине, Кат хотела спросить Милоша, о чем говорилось на собрании. Но как только он начал раздевать ее, все вылетело у нее из головы.

Милош никогда не был таким пылким, как в ту ночь. В первый раз они любили друг друга со страстью и яростью, во второй – медленно, смакуя каждую минуту любви. Потом, немного вздремнув, он снова захотел ее. Наконец, когда Кат, удовлетворенная, лежала рядом с ним, ей вдруг пришло в голову, что Милош любит ее сегодня, как солдат, уходящий на фронт, и хочет унести с собой дорогой образ.

Когда же он вновь обнял ее, Катарина приняла его со страстным желанием, без всяких сомнений и вопросов. Она постоянно говорила себе: пусть в эту ночь, самую лучшую из всех ночей, иллюзия счастья продолжается.

* * *

Проснувшись утром, она обнаружила, что лежит в постели одна. Солнце стояло высоко, и его лучи проникали сквозь щель между занавесками. С улицы доносились разнообразные звуки: топот и ржание лошадей, скрип телег, крики людей. Кат соскочила с кровати и ринулась к окну. Перед замком стоял длинный ряд открытых повозок, запряженных лошадьми. Слуги и крестьяне непрерывной чередой выносили из дома мебель, картины и грузили их на телеги. Милош стоял на середине лестницы и руководил работой. Он помогал поднимать наиболее тяжелые вещи, если видел, что рабочие не справляются. Кат наблюдала, как вынесли огромный свадебный гобелен, свернули его и положили на одну из повозок.

Она спешно оделась и спустилась по лестнице. Увидев жену, Милош отвел ее в сторону и объяснил, что среди вчерашних гостей присутствовал один дипломат, у которого личные связи кое с кем из близкого окружения Гитлера. Через него стало известно, что фюрер в конце мая подписал указ о начале военных действий против Чехословакии. Планируемая дата наступления держится в тайне, но когда бы немцы пи перешли границу, «Фонтаны» находятся как раз на пути их наступления. Милош не стал ждать и решил увезти наиболее ценные вещи. В «Фонтанах» достаточно всего, чтобы жить с комфортом, но фамильные ценности и шедевры искусства необходимо надежно спрятать.

– А как же твои родители?

Милош с несчастным видом пожал плечами.

– Они не возражают против того, чтобы принять меры предосторожности, но я не смог убедить их выехать из страны.

Он оглядел залитые солнечным светом сады.

– Я не могу обвинять их в легкомыслии, ведь они любят эти места и не покинут замок, пока не услышат грохот пушек.

– А ты? Что ты собираешься теперь делать? – спросила Кат.

– Я тоже останусь. Когда бы это ни началось, тут будет проходить линия фронта.

– Значит, и мое место тоже здесь, – проговорила она.

На этот раз Катарина решила не возвращаться на сцену. Все равно публика больше не ходила в театр.

Милош стал протестовать. Даже в Праге, безопаснее, уговаривал он Кат. Кроме того, еще не поздно подумать об отъезде за границу. Неделю назад пришла телеграмма от Пола Браннока, в которой он вновь повторил свое предложение.

Но Кат была непоколебима.

– Как же я могу уехать сейчас? У нас ведь еще не закончился медовый месяц! – возмутилась она.

Как ни странно, по лето было почти счастливым. В мире за пределами спокойных полей, лесов и озер усадьбы «Фонтаны» заявления Адольфа Гитлера с каждым днем становились все более яростными и угрожающими. Однако нацисты запугивали мир уже не первый год, но пока еще ничего не случилось. Появилось убаюкивающее ощущение безопасности.