Любовные драмы русских принцесс. От Екатерины I до Николая II - [14]
Великие же княжны оставались на воспитании Шарлотты Ливен вплоть до замужества.
Об этой системе вспоминал впоследствии император Николай Павлович в своих записках:
Ш. К. Ливен. Художник Дж. Доу
«Образ нашей детской жизни был довольно схож с жизнью прочих детей за исключением этикета, которому тогда придавали необычайную важность. С момента рождения каждого ребёнка к нему приставляли английскую бонну, двух дам для ночного дежурства, четырёх нянек или горничных, кормилицу, двух камердинеров, двух камер-лакеев, восемь лакеев и восемь истопников. Во время церемоний крещения вся женская прислуга была одета в фижмы и платья с корсетами, не исключая даже кормилицу. Представьте себе странную фигуру простой русской крестьянки из окрестностей Петербурга в фижмах, в высокой причёске, напомаженную, напудренную и затянутую в корсет до удушья…»
Вот и Александра Павловна оставалась в ученицах и воспитанницах Шарлотты Ливен до своего замужества, к которому, правда, пришлось ей идти путём тернистым.
В 1794 году Александре Павловне исполнилось 11 лет. Это теперь возраст детский. А в ту пору… Ну вспомним хотя бы Пушкина, вспомним, что говорила няня Татьяне Лариной:
Конечно, роман «Евгений Онегин» вовсе не показатель. Но нужно заметить, что в императорских семьях и лета исчислялись иначе. Где ещё в четыре года говорили и читали на нескольких языках?! Да и Александра Павловна уже разумела не только по-русски, но и по-немецки!
Недаром в том самом 1794 году государыня сказала о ней, что Александра «с нынешнего лета считается взрослой девицей».
Женихов придётся поискать днём с огнём
Порядок-то был жёстким — выдавать замуж за иноземцев. Правда, государыне жалко было отпускать внучек из России, и она даже подумывала, как бы этак сделать, чтобы, напротив, привлекать, как она выражалась, «безземельных принцев», чтобы они переезжали в Россию, где им будут созданы все условия службы и для обретения новой родины.
Женив внуков, императрица писала барону Гримму:
«Теперь женихов у меня больше нет, но зато пять невест, младшей только год, но старшей пора замуж. Она и вторая сестра — красавицы, в них всё хорошо, и все находят их очаровательными. Женихов им придётся поискать днём с огнём. Безобразных нам не нужно, дураков — тоже; но бедность — не порок. Хороши они должны быть телом и душой».
Великие княжны должны были служить государственным интересам России — таковы сложились традиции. И эти традиции приводили к любовным трагедиям и драмам.
Ещё в 1794 году императрица начинает задумываться о дальнейшей судьбе великой княжны. Недаром она говорила, что Александре Павловне уже исполнилось одиннадцать лет и «с нынешнего лета считается взрослой девицей». В письмах тех лет Екатерина высказывает идею о привлечении в Россию «безземельных принцев», которые после женитьбы на её внучках получили бы положение и средства для жизни на новой родине.
Вот тут-то и возник на горизонте жених для старшей внучки, да такой, что государыня нисколько не возражала и даже стремилась устроить эту свадьбу.
В 1790 году окончилась очередная Русско-шведская война, и снова окончилась победой России. Турки напали на Россию в 1787 году, шведы тут же воспользовались этим и начали боевые действия в 1788-м. Вполне естественно, императрица Екатерина Великая не питала никаких добрых чувств к шведскому королю Густаву III. Тем не менее, чтобы упрочить послевоенный мир — ну сколько можно воевать с северным соседом, — она не возражала против начала переговоров по поводу сватовства сына Густава к своей старшей внучке Александре Павловне. Этот вопрос императрица обсудила со шведским королём Густавом III, причём дело не расстроилось и после того, как год спустя король был убит в результате заговора и престол занял как раз четырнадцатилетний названый жених, ставший королём Густавом IV. Переговоры вошли в серьёзную стадию осенью 1793 года во время свадебных торжеств по поводу женитьбы старшего внука императрицы Александра Павловича. Юный король прибыл в Россию на торжества, правда, сказать, что он очень стремился к брачному союзу с русской великой княжной, нельзя. К этому подталкивал назначенный при нём регентом до совершеннолетия его родной дядя герцог Карл Зюдерманландский. Герцог Карл осознал бесперспективность военных столкновений с Россией и ратовал за бракосочетание. Он даже способствовал принятию нового закона, который позволял шведам вступать в браки, невзирая на вероисповедание, ведь юный король был лютеранином, а императрица Екатерина сразу и твёрдо заявила, что её внучки и внуки веру менять не будут.
Великую княжну Александру немедленно начали учить шведскому языку. Конечно, императрице хотелось, чтобы брак этот не был браком по принуждению, а потому всё было направлено на то, чтобы вызвать у девочки интерес, а потом и симпатию к будущему супругу. На то, что она полюбит эгоистичного, взбалмошного супруга, никто особо не рассчитывал. Тем не менее подготовка оказалась более чем успешной — Александра Павловна буквально влюбилась заочно в будущего супруга, тем более ей показывали его портреты, на которых он выглядел весьма и весьма привлекательно.
