Любовники поневоле - [118]

– Но ее нет у Макнафтов, – сказал Коннор.

– Она же сказала, что пойдет к ним на ужин, – недоумевала Кэт. – Прямо из школы.

– Я заходил к ним, чтобы отдать Фреду кое-какие инструменты, которые одалживал у него. Дженни там не было.

– Но я… – Ужас охватил Кэт. – Я подумала, что раз Томми уехал, можно позволить ей пойти в гости.

– Что это значит? Почему ты бы не отпустила ее, будь Томми в городе?

– Потому что раньше Дженни врала мне, – призналась Кэт слабым голосом. – Она говорила, что ходит к Филдингам, а сама гуляла с Томми.

– И ты ничего мне не сказала? Позволила им встречаться?

– Но я… я присматривала за ними, Коннор. Следила, чтобы они не оставались одни.

– Какого черта ты мне ничего не сказала?

– Ей же только шестнадцать.

– Вот именно!

– Я думала, он ей надоест.

Коннор устремился к Френч-стрит, бросив Кэт одну и унеся с собой зонт, под которым они шли вдвоем. К тому времени, как Кэт добралась до дома, промокшая насквозь, Коннор уже прочел записку, которую нашел в комнате Дженни.

– Они сбежали, – зловеще сообщил он.

– Мы их догоним. – Кэт сняла ботинки, в которых хлюпала вода, так как в спешке она шлепала прямо по лужам.

– Как? Они сели на утренний поезд до Денвера. И вполне могли сойти на любой станции. А если не сошли, то уже почти добрались до Денвера, и мы не сможем поймать их до того, как они поженятся. И ты допустила все это.

– Мисс Кэт? – робко спросила Гретель, заглядывая в комнату. – Что случилось с кухней?

– Она взорвала печку, – мрачно ответил Коннор.

– Не я положила туда динамит, – возмутилась Кэт. Она ужасно переживала из-за Дженни, но не понимала, почему Коннор винит во всем ее. – И не я лгала и обманывала, а Дженни. Может быть, если бы ты женился, вместо того, чтобы эгоистично не обращать внимания на детей и доверять их воспитание старому нечестивцу, нога которого не ступала в церковь, то, вероятно, ничего этого не случилось бы. Ты виноват в такой же мере, как и я, Коннор Маклод, так что нечего обвинять меня.

Гретель смотрела на них, открыв рот от удивления. Коннор оторопел от неистового нападения Кэт.

– Что делать с кухней? – робко спросила Гретель.

– Поинтересуйся у мистера Динамита, – сказала Кэт. – А я иду спать.

ГЛАВА 25

Коннор уехал с утренним поездом в Денвер, надеясь догнать Дженни. Кэт, в печали и унынии, решила навестить сестру Фредди, чтобы найти утешение и поплакать всласть. «Вот так собираешься устроить романтический ужин, и что получается? – спрашивала она саму себя, направляясь к монастырю. – Мясо прилипло к стенам кухни, платье и даже нижняя юбка превратились в лохмотья, а предмет твоего обожания обвинил тебя во взрыве и в бегстве дочери. Так зачем стараться?» Может быть, ей только кажется, что она хочет выйти замуж за Коннора? Ведь столько лет Кэт не верила в романтическую любовь. Так зачем же стремиться к невозможному?

Кэт сознавала свою вину в истории с Дженни. Она не служила достойным примером для девушки – жила в одном доме с ее отцом, влюбилась в него. Кэт вздохнула и постучала в дверь обители Святой Гертруды. Но вместо Фредди на пороге появилась рассерженная мать Хильда с номером «Саммит Саунти Джорнал» в руке.

– Не понимаю, зачем вы читаете эту газету, преподобная мать, – сказала Кэт, направляясь вслед за ней в комнату, как ей было приказано. – Полковник Финчер низкий человек.

– Так значит, ты читала номер, который вышел на этой неделе?

– Нет, не читала. С тех пор, как полковник Финчер ополчился против моей борьбы за трезвость, я читаю только статьи мистера Харди и «Лидер».

– В таком случае, взгляни на эту статью, а потом объясни мне, что ты делала в западной части Брекенриджа, в публичном доме.

Глаза Кэт расширились от удивления, когда она взяла газету из рук матери настоятельницы. Пока она читала, беспокойство переросло в ярость. Полковник Финчер утверждал, что его внимание привлек один скандальный слух, что некая особа, считающая себя вправе вмешиваться в жизнь других людей и критиковать их поведение, была замечена в борделе на западном берегу реки. Подозревая, что такого рода история о женщине, чье религиозное рвение хорошо известно, не может быть правдой, он не придал значения этому слуху. Однако, гражданин безупречной репутации сообщил о еще одном таком случае. «Что может делать леди в подобном месте?» – вопрошал полковник Финчер. Да еще целых два раза. Полковник язвительно замечал, что люди, считающие себя арбитрами морали, должны сначала обдумать свое собственное поведение, а потом уже судить других.

– Это правда, Кэтлин? – спросила настоятельница.

– Да, я была там, – сказала Кэт. – Он только не позаботился узнать, по какой причине. И что это за «гражданин безупречной репутации», который посещает «Клуб джентльменов»?

– Кэтлин, ты отдаешь себе отчет, как сильно эта история повредит твоей репутации?

– Конечно, – сказала Кэт, – и первым делом я разберусь с клеветником.

– И создашь еще больший скандал. Он утверждает, что ты входила в тот дом с мужчиной.

– О, Господи, да это же был мистер Местр, – объяснила Кэт. – Он искал жену, а Гретель отказала ему из-за его ушей. С другой стороны, Берди, бедняжка, пыталась утопиться и преуспела бы в этом и оказалась в аду, если бы в реке было побольше воды. Я воспользовалась случаем и свела их. – Кэт сложила руки на коленях и улыбнулась настоятельнице. – Теперь у мистера Местра есть жена, которая считает его самым замечательным человеком, а не нежеланным лопоухим типом. Кроме того, Берди покаялась в грехах и теперь ведет жизнь приличной замужней женщины. Она обещала мне ходить в церковь в Аспене. Чего же еще желать? Все отлично устроилось.