Любовники поневоле - [117]

– Иди, выбирай свое окно, – благодушно разрешил Коннор. – Увидимся в шесть.

Кэт кивнула и заторопилась к новой лестнице в башню. Когда она вернулась, Коннора уже не было, но в печи он разжег небольшой огонь. Какой он заботливый! Наверное, беспокоился, каково ей будет собирать холодный ужин в нетопленной кухне. Чтобы не рисковать с неиспробованными рецептами, Кэт собиралась приготовить тушеное мясо по-ирландски, как делала его мама, а потом закрыть сверху тестом и подержать в печи, пока корочка не подрумянится.

В соответствии со своим планом Кэт поставила тушиться мясо и оставила его томиться в печи всю вторую половину дня, пока она заканчивала платье, накрывала на стол, застилала его полотняной скатертью и ставила оловянные подсвечники. В четыре Кэт отправила Дидерика домой и приняла ванну с тем душистым мылом, которое Шон прислал на Рождество два года назад. Потом надела обновленное платье и проверила жаркое, заглянула в холодный ящик в кладовой, чтобы посмотреть, не замерз ли кекс. В пять тридцать окинула придирчивым взглядом свое отражение в зеркале – никакой гусиной кожи! Зачесала волосы наверх, а сзади уложила локонами и лентами подходящих цветов, как причесалась в тот вечер, когда они принимали епископа.

Ну и кашу она тогда заварила! В течение нескольких дней кто-нибудь обязательно останавливал ее и расспрашивал, действительно ли она сказала епископу, что Бог был женщиной, в самом ли деле он отлучил ее от церкви за ересь, не желает ли она примкнуть к их церкви – методистской, конгрегационной, епископальной. Как будто Кэт когда-нибудь сможет молиться в том же помещении, что и ненавистная Юстасия Флеминг!

Пять сорок пять. Кэт метнулась в кухню, развела в печи огонь пожарче, внесла последние штрихи в убранство стола и, услышав голос Коннора, одной рукой открыла дверцу печи, а другой поставила внутрь свой мясной пирог.

– Кэт?

Она закрыла печку и поворошила угли.

– Иду! – откликнулась Кэт и, раскрасневшись от кухонного жара, подбежала к двери, торопясь поскорее выйти, чтобы Коннор не обнаружил, что она готовит для него сюрприз.

Сила взрыва толкнула ее в спину и швырнула в столовую. Из проходной комнаты выбежал Коннор. Оглушенная, Кэт пыталась встать. Коннор, с побледневшим от страха лицом, бросился поднимать ее.

– Проклятие! – выругался он. – С тобой все в порядке?

Кэт попыталась кивнуть, дрожа всем телом. Что случилось в кухне? Даже страшно представить. Неужели мясник или бакалейщик опять продали ей продукты с пулями? Испортили ей ужин и сорвали все планы? Слезы застилали глаза.

– Если бы только закрыли салуны, такого не случилось бы, – сказала она дрожащим голосом.

Коннор заглянул в кухню. Дверь криво висела на поврежденных петлях. Плита разворочена. Хорошо еще, что не возник пожар.

– Ты все-таки сунулась в печь, хотя обещала, что не будешь готовить?

– Это должен был быть сюрприз, – сказала Кэт, – но мясной пирог, наверное, взорвался. – Слезы текли по ее щекам.

– Это динамит взорвался, – сообщил Коннор.

– Какой динамит? – изумилась Кэт.

– Динамит, который я положил в печь сушиться.

– Ты положил динамит в мою плиту?

– Это абсолютно безопасно, когда поддерживается небольшой огонь, если только какой-нибудь дурак не придет – хотя пообещал ничего не трогать – и не подкинет дров…

– Ты взорвал мой мясной пирог и погубил ужин, который я задумала специально для тебя! – Кэт снова залилась слезами.

За всю свою жизнь Коннор не видел столько слез. Они текли по лицу Кэт и капали – только сейчас он заметил – на очаровательное платье с глубоким вырезом, украшенным кружевами. Коннор осознал, что, наконец-то, Кэт была готова подать ему знак, которого он ждал так давно, а он все погубил, взявшись сушить динамит в кухонной печи. Этого Кэт ему никогда не простит. Он ведь мог убить ее. Если бы Кэт стояла перед печкой, когда произошел взрыв…

– Все стены в мясе и подливке, – всхлипнула она.

– А мы все это бросим, – попытался утешить ее Коннор. – Мне очень жаль, что я испортил твой сюрприз.

– Мы не сможем оставить все, как есть. Присохнет, и тогда…

– Мы попросим Гретель, чтобы она позаботилась об этой чепухе. Пойдем, я поведу тебя на ужин к Барни Форду. Будем есть твои любимые свиные отбивные с картофельным пюре и подливкой.

Кэт шмыгнула носом. Это так вкусно, а она забыла пообедать. Но не станет же Коннор делать ей предложение у Барни Форда, где полно голодных горняков и бизнесменов, поглощающих пищу и орущих друг на друга.

– Пойдем, дорогая. – Коннор обнял ее за талию и с болью в душе увидел, что сзади платье превратилось в лохмотья. – Ты можешь переодеться, я подожду.

Кэт через плечо взглянула на свое платье и снова залилась слезами.

– Это было красивое платье, – уверил ее Коннор. – Ты похожа на… на принцессу из сказки.

Кэт опечалилась еще больше, потому что придется надеть платье, в котором он уже видел ее, и в котором она не будет похожа на принцессу из сказки. Но все же Кэт переоделась, и они отправились в город. Ужин прошел замечательно. Коннор был так мил, что надежды Кэт ожили. Но не на сегодняшний вечер. Когда они вернутся, дома будет Гретель. И Дженни. Кэт предложила Коннору зайти к Макнафтам и захватить Дженни, чтобы кому-то из мальчиков Макнафтов не пришлось провожать ее.