Любовник в отставке - [28]

Мария Ильинична вынула смятое письмо и начала читать его вслух. «Дорогая мамочка! — писала Даша. — Жаль, что вы поругались с Арифом. Он мужик с норовом, но вообще-то ничего. Спасибо за денежный перевод. Не могла бы ты прислать еще? А то Ариф уже истратил эти деньги, а ему нужны краски и кисти. Искусство, мама, требует жертв! На него уходит прорва денег. Ариф все время рисует. Спасибо за приглашение в родительский дом, но я должна быть со своим мужем. С Арифом бывает трудно, но все равно лучше такой муж, чем без него. Он все-таки умница. Кроме того, многие говорят, что настанет время, когда его картины будут жутко дорогими. И ты обрадуешься, что я его не бросила. Обними и поцелуй за меня папу. Ваша дочь Даша».

— Прям сердце кровью обливается! — прокомментировала Мария Ильинична. — Как она его возвеличивала-то!

Лариса приняла приличествующее случаю понимающее выражение лица. Впрочем, оно получилось естественным — она подумала о той пропасти, которая лежала между Вероникой Бураковой и Дашей.

— А вы не знаете, как они познакомились и что было дальше? — спросила Лариса.

— Да как всегда! Вы и сами, наверное, поняли, что между ними вышло. Глупая девчонка попалась такому мерзавцу. Вот он и соблазнил ее, можно даже сказать, изнасиловал. Он же настоящий зверь! Ну и куда ей было деваться, если уж берет ее замуж?

Тут Мария Ильинична слегка встревожилась из-за своих слов и, опустив глаза, добавила:

— Может, тут и моя вина, коль недоглядела. Она же у меня красавица была!

В этот момент в комнату вбежал мальчик и громко потребовал:

— Бабуля, кусать ходу!

— Сейчас, мой маленький, сейчас, мой хороший! — наседкой захлопотала вокруг белокурого Эмильчика Мария Ильинична.

А Лариса стала разглядывать забавного маленького человечка, строившего ей смешные рожицы.

— А мальчик совсем не похож на азербайджанца! — с удивлением констатировала она вслух. — Светлый, как ангелочек.

— Слава богу, в дочь пошел, — махнула рукой Белова. — Хотя характер… отцовский будет. Такой же буйный.

Лариса задумчиво смотрела на Эмиля, который показывал ей язык и закрывал пухлыми ручонками васильковые глазки.

— А меня не-эт! Я спьятался! Лариса продолжала смотреть на него и думала, кем же он вырастет. Сейчас это было очаровательное существо. Дай бог, чтобы столкновение с жесткими реалиями жизни не отразилось бы на нем цинизмом и пороками.

— Как вам наш Эмиль?

— Милый мальчик, — улыбнулась Лариса.

— Правда? — умилилась Мария Ильинична. — Все ему отдаю, последнее, что у меня осталось, — с горечью добавила она.

Видимо, она принадлежала к тем женщинам, которые умеют смиряться с самым худшим в жизни и продолжать жить как ни в чем не бывало.

— Вы не видели фотографии моей дочери? Тогда я вам покажу.

С этими словами хозяйка полезла в секретер, достала оттуда толстый фотоальбом, положила его перед Котовой и начала перелистывать. Это были типичные любительские снимки, сделанные в провинциальном городке. Показывая фотографии, Мария Ильинична продолжала рассказывать о своей дочери.

— Кто бы мог подумать, что она встретит такого изверга! Сколько хороших парней за ней табуном ходило, а она и не обращала на них внимания. Ей все хотелось вырваться из Заречного куда-нибудь подальше. Она хотела, чтобы муж был не слесарем или сварщиком, как Миша мой, а какой-нибудь начальник или писатель. Ну вот, Ариф-то художником оказался, ей как раз такой и нужен был. А что он шантрапа, того не видела. И вообще ей нравились мужчины постарше. Может, потому, что отца сильно любила.

— А у Даши были молодые люди до Арифа?

— Нет, она серьезная была. Все время книжки разные читала, про любовь, про убийства, детективы всякие. Модой сильно увлекалась, да! Музыкой… Пугачевой, Киркоровым. Группа у нее любимая была… «Руки вверх», вот. Вечно мечтала о высоком, возвышенном. В Москве жить хотела, на иномарках кататься. Все принца искала, а нашла зверя в мужья.

— А после убийства Даши из дома ничего не пропало?

— Да как же не пропало! — всплеснула руками Мария Ильинична и отложила фотоальбом в сторону. — Пять тысяч долларов! Она в матраце их хранила, на котором спал Эмильчик. Лучше бы мне их отдала…

— Мария Ильинична, — удивление Ларисы было неподдельным и очень сильным, — а откуда у вашей дочери такие деньги?

— Кто ж его знает, откуда? — простодушно ответила Белова. — Я так думаю, это родственник Арифа, тот самый Рауф, ей дал. Он всегда им помогал. Я как-то спросила Дашу о деньгах, а она мне: мол, мир не без добрых людей. И перевела разговор на другое. Главное, есть деньги, а остальное — не мое дело.

— А почему Рауф так ей помогал? — продолжала Лариса. — Он что, был к ней сильно привязан?

— Ой, я понимаю, к чему вы клоните! — махнула рукой Мария Ильинична. — Опять его выдумки грязные!

— Чьи?

— Арифа же! Он и тогда все брехал, как пес шелудивый. Однажды, помню, с Мишкой моим поддали, так этот подлец и говорит, что, мол, Эмиль-то и не его ребенок вовсе и что вообще он женился просто по доброте душевной.

— А он называл имя настоящего отца? — спросила Лариса.

— Нет, конечно! Кому же еще быть-то, как не ему? Просто не знал, чем нам насолить да как Дашу грязью полить. Я у нее спросила тогда, чего он плетет, а она сказала, что он болтает по пьяни. Да и Ариф, как протрезвел, так и не вспоминал больше про свои слова.