Любовник made in Europe - [53]

А потом все изменилось. Внезапно. В пятницу тринадцатого. Меня уволили с работы. Я и сама собиралась, да все что-то останавливало. То одно, то другое, то пятое, то десятое. А как может работать человек, который занят поиском другого места? Конечно же, из рук вон.

Первым не выдержал директор. Уволил меня и всем об этом рассказал, кроме меня. Я даже разозлилась. Узнала за пятнадцать минут до конца рабочего дня. Ошалела, вышла на улицу и пошла покупать себе подарок.

По дороге позвонила Коле:

— Милый, меня уволили!

— Сама напросилась или так получилось?

— Я давно напрашивалась, но все равно как-то неожиданно и неприятно.

— Ну, найдешь чего-нибудь, наверное. Пойдешь тарелки драить.

— Не пойду. У меня высшее образование и три иностранных языка. Уж что-нибудь найду поприличнее, А вообще Бог тебе какую-то не ту девушку послал. То плачет, то с работы вылетает.

— Ну, на мне же это никак не отражается.

Я обомлела. Действительно, не отражается. Но странно, когда тебе об этом говорят так прямо, без обиняков. Неужели опять иллюзия, что ты вроде бы вместе с кем-то, а на самом деле все равно одна. Господи, как долго я одна! Я ведь уже почти привыкла.

Утешением безработным был секс. Хороший, качественный, как всегда. У меня отказывали ноги, и казалось, что теряю сознание.

Засыпая, Коля спросил:

— Саша, как ты будешь жить без меня?

— В смысле?

— Как ты будешь жить, когда я уеду?

— Почему ты об этом спрашиваешь? Ты собрался уезжать?

— Пока нет. Но тебе не кажется, что ты слишком сильно влюбляешься? Я бы посоветовал тебе не расслабляться. — Он замолчал и уснул. А я пролежала с открытыми глазами до рассвета. Как будто меня ледяным душем окатили. Почему, как правило, все случается одновременно? И работу теряешь, и веру в друга?

Утром Коля поцеловал меня как ни в чем не бывало:

— Доброе утро, мусечка.

— Пусечка, а ты сейчас тоже не расслабляешься? — не могла я не съязвить.

Не знаю, может, я ненормальная? Может, я неправильная, сумасшедшая, тупая или маленькая еще, но я так не умею. Не умею я встречаться и не расслабляться. Целоваться и думать о чем-нибудь еще. Я живу моментом. В данный момент он со мной, и я сосредоточена только на нем. Что будет завтра, то будет завтра. Прямо современная Скарлетт О'Хара. Как можно находиться со мной все время, называть «мусечкой» и другими ласковыми именами и при этом постоянно думать, что ни в коем случае нельзя расслабляться, что нужно держать дистанцию? Лично я предпочитаю все сразу, а потом хоть потоп.

Потом был и потоп. Приехали его друзья. Точнее, друг с женой. Нормальные такие ребята из Томска. В первый же вечер мы напились виски на скамейке прямо за Карловым мостом. Пили из одного стакана. Я уже сто тысяч лет так похабно себя не вела, с тех пор как закончила первый курс универа. В Праге миллион всяческих кафе, но мы почему-то сидели на скамейке.

А потом парни отправились искать туалет или устраивать его там, где придется. А Жанна, жена его томского друга Миши, решила поделиться со мной ценной информацией:

— Знаешь, Саша, что Миша про Колю говорит?

— И что же он такое говорит?

— Говорит, что Коля хороший человек, добрый, но ни к кому серьезно не относится. Кстати, ты знаешь, что в Германии у него осталась беременная женщина?

Это была катастрофа. Землетрясение. Нет, я не знала. Мне забыли сказать. От неожиданности перед открывшимся я стремительно напилась. Мозгу требовалось переварить информацию. Без алкоголя файлы не сходились.

Вчетвером мы приехали домой и продолжили напиваться. Причем лично я делала это сознательно. Организм сопротивлялся, но я понимала, что иначе не усну. Основательно накачавшись, еле-еле к пяти утра добралась до кровати. Коля оставался с Жанной. Разбудил меня в семь утра поцелуями и «мусечками-пусечками».

— Где ты был так долго?

— Мы с Жанной гуляли по парку. Она жаловалась мне на Мишу.

— Она же в первый раз тебя видит, и жалуется тебе на твоего же друга? Как-то странно.

— Перестань ревновать.

— Коля, что у тебя за история с детьми? Ты что, отец?

— Какие дети? Нет у меня никаких детей!

— Ну а у меня вот другая информация.

— Если ты говоришь о том, о чем я думаю, то ребенка еще нет. Ожидается в сентябре.

— Ожидается? А ты ожидаешь его здесь, в Праге?! Тебе что, все равно?

— Ну, что я сделаю, если есть такие упертые женщины, которым на всех наплевать?

«Упертой» женщине был тридцать один год. С Колей она встречалась долго, тоже, наверное, купилась на «муси-пуси», думая, ах, как безмерно он ее любит! Решила рожать. А Коля был против. Собрал вещички и поехал путешествовать по миру. Как мило. Может, я моральная извращенка, может, не так воспитана, но я почему-то искренне полагаю, что бросать беременных женщин как-то не очень порядочно.

За неделю я похудела на пять килограммов. Я не могла спать, не могла есть, меня все время тошнило, а по утрам шла кровь из носа. Засыпала с ощущением боли и непонимания. Слезы сами все время наворачивались на глаза. Нет, меня не волновали ребенок и эта женщина. Меня волновал Коля и его спокойствие. Я знала, что у нас несерьезные отношения, так, времяпрепровождение. Подружили организмами и разбежались. Но я уже сделала ошибку: я влюбилась… Так всегда бывает, ведь знаешь, какой будет конец, знаешь все условия еще в начале, но все равно думаешь: «А вдруг?» Влюбилась в поступки, в ухаживания, в образ человека, который сама себе создала. А Коля с этим образом мало что имел общего. К сожалению.