Любовница президента, или Дама с Красной площади - [13]
Однако дороги в центр я не нахожу. Блуждаю по окраине, где нет ни указателей, ни светофоров, ни фонарей. Восемь часов вечера, и на улице уже нет ни одной машины. В какую сторону я бы ни ехал, везде передо мной одно и то же: двадцатиэтажные высотные дома, все одинаковые, дорожная развязка, маленькая площадь, путепровод, еще одна развязка и опять куча унылых домов-кубиков. Неожиданно из-под моста на дороге появляется группка прохожих, мужчин и женщин. Они идут по обочине, в затылок друг другу, дисциплинированно и молча. У каждого большая или маленькая хозяйственная сумка, пластиковый пакет, сумочка или «дипломат». Такое впечатление, что они бредут без цели, сами не зная куда. Но куда же они все-таки направляются? Здесь нет ничего, ни бара, ни магазина, ни закусочной, ни универсама, ни кинотеатра. Ничего. Только изредка остановка автобусная и сотни, тысячи больших жилых домов, разбросанных тут и там, как Бог послал. Притормаживаю, следую за ними, не зная, стоит ли просить помощи у этих бредущих в темноте призрачных фигур. Теперь они пересекают маленькую пустынную площадь. Я оказался среди зомби. Или, возможно, лишь среди осужденных на вечные муки жить на окраине города. На какое-то мгновение я оказываюсь совсем близко к ним, они бросают на меня удивленные взгляды. Или же — враждебные? Жму на акселератор и удираю. Чтобы выбраться оттуда, я потратил два часа и не сумел бы вновь найти туда дорогу.
Старый цирк на Цветном бульваре, рядом с Центральным рынком. На площадке и ступеньках перед цирком толпится народ. Два клоуна ведут по улице верблюда, лошадь, пони, чтобы привлечь зрителей. Это цирк без шатра, без больших автофургонов, клеток. Это постоянный цирк, здесь каждый вечер дают одно и то же представление для зрителей одного и того же города. Зал постепенно заполняется мамами, детьми, целыми маленькими семействами, но также и парочками, солдатами, группами иностранных туристов. Зрители непрерывно снуют туда-сюда по лестницам, ведущим в буфет, где за несколько рублей покупают бутерброды с соленой рыбой и красной икрой: в московских магазинах уже много лет не найти ни того, ни другого.
Никаких хищников, только конные номера, белые лошади с красными султанами, играющие в футбол собачки, медвежонок, который умеет считать и писать на грифельной доске. Я озираюсь: от кого мне придет послание на этот раз?
Справа от меня сидит мальчик-американец со своей гувернанткой, слева — парочка прыщавых русских подростков — паренек и девица, которые не следят за представлением, а все время целуются. Позади — бабушка с внуками: может, это она нагнется ко мне и что-то прошепчет? На арене сейчас очередь фокусника-иллюзиониста. Его партнерша входит в сундучок и исчезает. Затем появляется позади меня, сбегает вниз по ступенькам, делает кульбит через голову и вновь оказывается на арене. Может, она вручит мне записку? Но иллюзионисты убегают под аплодисменты с арены, уступая место двум дюжинам девиц в страусовых перьях, которые пляшут канкан. Они подходят совсем близко к первому ряду: возможно, это будет одна из них? Появляются клоуны с приклеенными носами в ярких разноцветных комбинезонах, в огромных ботинках. Один из них вдруг ломается пополам, превращаясь в двух клоунов — карлика и карлицу, они приводят маленькую собачку — может, она тоже карлик или лилипут? — и гуляют с ней на поводке по барьеру, чтобы дети могли ее погладить. Вот они передо мной, американский мальчишка кидается к собачонке, парочка тинейджеров продолжает, ни на что не обращая внимания, лизаться, карлица вытаскивает у меня из петлички цветок, нюхает его, низко мне кланяется, вдевает цветок себе в волосы, вынимает из кармашка передника ромашку и протягивает мне. Это и есть послание? Она жестом показывает мне, чтобы я понюхал ромашку, яркий луч прожектора, направленный прямо на нас, меня ослепляет, из оркестра над ареной несется оглушительная барабанная дробь, я подношу к носу цветок и из него на меня брызжет фонтанчик воды. Все вокруг хохочут, кто-то аплодирует, вновь гремит оркестр, карлица забирает у меня ромашку обратно. Но в руке у меня что-то остается: сложенная в несколько раз записка, не больше почтовой марки. Я ее не разворачиваю, держу крепко зажав в руке. Клоуны уже раскланиваются в центре арены, мне кажется, что карлица глядит на меня и улыбается.
В машине читаю:
«Воскресенье, 12 часов, церковь Рождества Богородицы. Отец Серафим.»
И больше ни слова. Я даже не знаю, где находится эта церковь.
В редакции Николай мне объясняет, что эта церковь находится в Переделкино — дачном поселке советских писателей, почти на окраине Москвы. Он проглатывает кусок хлеба и пол-огурца и добавляет, что эта церковь знаменита тем, что в ней находится икона работы Андрея Рублева, и тем, что на кладбище рядом с церковью похоронен Пастернак.
— С чего это ты вдруг заинтересовался?
— Мне про эту церковь говорил один приятель, хочу съездить посмотреть.
— И правильно сделаешь, — отзывается Николай, — это прекрасное место для прогулки.
У этого места было еще одно важное преимущество — Переделкино находится в пятидесятикилометровом радиусе от Москвы. Это то пространство, по которому иностранцы могут передвигаться свободно, не спрашивая разрешения. А если бы пришлось уехать за пятьдесят километров и, например, четыреста метров, то пришлось бы просить разрешения в КГБ, да еще следили бы до самого алтаря.
Рон Морис был для меня целым миром, который он из раза в раз переворачивал с ног на голову. Он никогда не давал мне надежды, ничего не обещал и не позволял думать о том, что между нами может быть что-то большее. Но разве сердцу нужно позволение? Разве оно нуждается в обещаниях? Достаточно взгляда. Слова. Жеста. Тогда оно воспаряет и несётся навстречу любимому с утроенной скоростью. Содержит нецензурную брань.
Хотите знать, кто самый раздражающий мужчина на свете? Николас Донован. Самодовольный подонок, который считает, что все в этом мире крутится вокруг него. И даже я. Что ж, придется преподать урок этому болвану, чтобы он понимал, что не только мужчины умеют грязно вести бизнес. Не влюбиться бы по дороге… Содержит нецензурную брань.
Что делать, когда твоя родственная душа женат на твоей лучшей подруге? Если ты Кейт Эванс, то ты сохранишь дружбу со своей подругой Рейчел, привяжешься к ее детям и похоронишь свои чувства к ее мужу. Тот факт, что Шейн — военный, и часто находится вдалеке? — помогает, но когда случается трагедия, все меняется. После того как Рейчел, беременная в четвертый раз, погибает в автомобильной аварии, а ребенок чудом выживает, Кейт меняет всю свою жизнь, чтобы разделить родительские обязанности. Затем на первой годовщине смерти Рейчел, Кейт и Шейн находят утешение друг в друге на одну ночь, о которой оба сожалеют. Шейн зол на протяжении года, а сейчас к этому добавляется и чувство вины за то, что он переспал с лучшей подругой своей жены и ему понравилось это… ему понравилась она.
Всем, кого это касается,Было легко назвать нас запретными и тяжелее — родственными душами. Тем не менее, я верила, что мы были и тем и другим. Запретные родственные души.Когда я приехала в Эджвуд, Висконсин, я не планировала найти его. Я не планировала появиться в баре «У Джо» и почувствовать, что музыка Дэниела взбудоражит мои эмоции. Я понятия не имела, что его голос заставит мою боль забыть свою собственную печаль. Я понятия не имела, что мое счастье запомнит свое собственное блаженство.Когда я начала последний год в своей новой школе, я не была готова звать его мистер Дэниелс, но иногда в жизни правильные события приходятся на совершенно неправильное время.Наша история любви не только о физической связи.Она о семье.
Миранда выросла среди полок книжного магазина своего эксцентричного дяди Билли, решая загадки, которые он для нее придумывал. Но когда девочке исполнилось двенадцать, дядя поссорился с ее мамой и навсегда исчез из их жизни. В следующий раз она слышит о нем уже шестнадцать лет спустя: Билли умер и оставил ей «Книги Просперо», находящиеся на грани банкротства. После того как Миранда возвращается в Лос-Анджелес и входит в магазинчик уже как его владелица, она начинает находить подсказки: между страниц романов, в запертых ящиках квартиры дяди и даже в самом названии магазина.
История девушки с большим и тяжелым грузом за плечами. Ни в коем случае не из робкого десятка. Переезжает во Францию. Новая школа давалась нелегко. Но все же, она ищет свое счастье, но ее тянет на дно прошлое, которое она не может забыть. У ее маленького и когда-то открытого сердечка еще не зажили раны от предательств и издевок… Она старается выживать и возможно побеждает в этой неопределенной войне.