Любовница Фрейда - [72]
Минна не могла отделаться от мысли, что сцена встречи очень напоминает ту, предыдущую, когда она впервые приехала к Фрейдам. С одним исключением. Теперь она явилась домой за счет своего зятя. Минна вглядывалась в бледное лицо Марты, ища хоть тень недоверия или сомнения, но ничего не находила, только усталость, скрывавшуюся под гостеприимством.
Дети встретили их с восторгом. Они все, как один, были здоровы. Софи по-хозяйски взяла Минну за руку и стала настойчиво тянуть ее наверх, чтобы показать свой новый кукольный домик. Мальчики окружили отца и засыпали его вопросами:
— А ты по грибы ходил?
— А в озере плавал?
— А рыбу ловил?
А Оливер приступил к пристрастному допросу касательно высоты и протяженности ледников.
— Входите, мои милые! — воскликнула Марта, целуя мужа в щеку.
Он улыбнулся ей, обнял детей и казался совершенно довольным окружающей обстановкой.
— Зиги, дорогой, может, мы попьем чайку и ты расскажешь нам о своей поездке?
— Прости, родная, но сейчас я не в состоянии. Я потерял уйму времени за последние несколько недель и теперь должен работать, — ответил он, направляясь в кабинет.
— Конечно, — уныло произнесла Марта. — Эрнст, Оливер, Мартин, помогите кто-нибудь тете Минне отнести вещи наверх.
После недолгих пререканий братьев Оливер схватил саквояж и ринулся вверх по лестнице. Комната Минны осталась такой же, какой была в день отъезда, в шкафу по-прежнему висели ее платья. Минна села на кровать и разделась, сбросив одежду на пол. Стоя перед зеркалом, она расплела и расчесала мокрые вьющиеся волосы, потом вытащила из чемодана чистую одежду.
Горничная Эдна, помогая ей распаковываться, весело трещала без умолку:
— Как же приятно видеть фрау Фрейд на ногах и одетой! Она так плохо себя чувствует последнее время. Нервы и все прочее. Последние месяцы очень тяжело управляться с детьми. И доктор носа не кажет из кабинета. До чего я рада, что вы вернулись. Софи скучала. Вообще, должна сказать, мы все скучали…
В комнату вошла Марта. Минна заметила черные круги у нее под глазами.
— Ты нездорова? — спросила она. У нее мелькнула мысль: а вдруг Марта что-нибудь заподозрила?
— Я всю ночь не сомкнула глаз, а когда начала дремать, ко мне в комнату с плачем прибежала Софи. Она плачет по любому, самому ничтожному поводу.
— Это просто ночные кошмары. Я заметила, что, когда стала читать ей перед сном, все прекратилось.
— Не удивительно, что она тебя обожает. Я не в силах читать книжки в три часа ночи, — сказала Марта, сжимая руку сестры. — Впрочем, ты, наверное, утомилась после поездки. Расскажи мне, как вы отдыхали.
Минна смотрела в лицо Марты. Оно не выражало ничего, кроме вежливого интереса. Но говорила она тоном, который Минне был хорошо знаком. Ее слова не соответствовали тому, что она на самом деле имела в виду. Иногда Минна очень жалела, что сестра не может напрямую высказать ей то, о чем думает. Устроить истерику, закричать, разозлиться. Порой Минне хотелось понять, что в действительности происходит у сестры в голове.
— Ну что ж, Швейцария прелестна. У нас было много свободного времени для обсуждения его исследований. Некоторые из них очень сложны для меня, однако он терпеливо объяснял их мне.
— Но ты поняла в конце концов?
— О, да. Зигмунд открыл, что невротическое поведение может относиться непосредственно к…
— Лучше расскажи, чем еще вы занимались. Ходили на прогулки? Плавали? Собирали грибы?
— Гуляли совсем мало… поднимались на фуникулере…
— Отвратительна штуковина! Однажды мы поднялись, так противно даже вспоминать. Впрочем, поскольку в Швейцарию меня с тех пор никто не возит, тем лучше… А что вы делали вечерами? — спросила Марта, подбирая разбросанную одежду Минны.
— Вечерами там совсем нечем заняться, — ответила она, невольно сжав пальцы руки.
— У них там была очаровательная гостиная…
— Да, но мне не хотелось слушать музыку.
— Музыку? В таком месте? Раньше там не было никакой музыки…
— Наверное, это были какие-то приглашенные музыканты. Ничего необычного, — сказала Минна, внутренне содрогаясь, — но я все равно была так измотана переездом, что мечтала лишь об одном — о покое.
— Да, путешествия утомительны и трудны. Будь моя воля, я вообще бы никуда не ездила. Разве что иногда — навестить матушку и на ежегодный отдых с детьми.
— Но ты же не хочешь всю свою жизнь просидеть в Вене! На свете так много того, что следует повидать.
— Если бы Зигмунду выпала возможность объехать мир — побывать в Риме, Париже, Нью-Йорке или Афинах, везде, где он только пожелает и с кем пожелает, — то, Господь свидетель, он поехал бы не со мной.
— Ты ошибаешься.
— Ты получила письмо от Эдварда?
— Да.
— И что ты ему ответила?
— Ничего.
— Это невежливо.
— Я не намерена поощрять ухаживания этого человека.
Марта помолчала, словно раздумывая, продолжать или нет, а потом тяжело вздохнула:
— Разве тебе есть из чего выбирать?
Минна по опыту знала: упрямо заострившийся подбородок сестры — признак того, что все только начинается. Уж если Марта вопьется зубами, то ни за что не выпустит. Это была преамбула к ее коронной лекции: «Ты сама себе наихудший враг».
— Наверное, это не мое дело, но иногда ты сама себе наихудший…
Карой Пап (1897–1945?), единственный венгерский писателей еврейского происхождения, который приобрел известность между двумя мировыми войнами, посвятил основную часть своего творчества проблемам еврейства. Роман «Азарел», самая большая удача писателя, — это трагическая история еврейского ребенка, рассказанная от его имени. Младенцем отданный фанатически религиозному деду, он затем возвращается во внешне благополучную семью отца, местного раввина, где терзается недостатком любви, внимания, нежности и оказывается на грани тяжелого душевного заболевания…
Вы служили в армии? А зря. Советский Союз, Одесский военный округ, стройбат. Стройбат в середине 80-х, когда студенты были смешаны с ранее судимыми в одной кастрюле, где кипели интриги и противоречия, где страшное оттенялось смешным, а тоска — удачей. Это не сборник баек и анекдотов. Описанное не выдумка, при всей невероятности многих событий в действительности всё так и было. Действие не ограничивается армейскими годами, книга полна зарисовок времени, когда молодость совпала с закатом эпохи. Содержит нецензурную брань.
В «Рассказах с того света» (1995) американской писательницы Эстер М. Бронер сталкиваются взгляды разных поколений — дочери, современной интеллектуалки, и матери, бежавшей от погромов из России в Америку, которым трудно понять друг друга. После смерти матери дочь держит траур, ведет уже мысленные разговоры с матерью, и к концу траура ей со щемящим чувством невозвратной потери удается лучше понять мать и ее поколение.
Книгу вроде положено предварять аннотацией, в которой излагается суть содержимого книги, концепция автора. Но этим самым предварением навязывается некий угол восприятия, даются установки. Автор против этого. Если придёт желание и любопытство, откройте книгу, как лавку, в которой на рядах расставлен разный товар. Можете выбрать по вкусу или взять всё.
Телеграмма Про эту книгу Свет без огня Гривенник Плотник Без промаху Каменная печать Воздушный шар Ледоколы Паровозы Микроруки Колизей и зоопарк Тигр на снегу Что, если бы В зоологическом саду У звериных клеток Звери-новоселы Ответ писателя Бориса Житкова Вите Дейкину Правда ли? Ответ писателя Моя надежда.
«Наташа и другие рассказы» — первая книга писателя и режиссера Д. Безмозгиса (1973), иммигрировавшего в возрасте шести лет с семьей из Риги в Канаду, была названа лучшей первой книгой, одной из двадцати пяти лучших книг года и т. д. А по списку «Нью-Йоркера» 2010 года Безмозгис вошел в двадцатку лучших писателей до сорока лет. Критики увидели в Безмозгисе наследника Бабеля, Филипа Рота и Бернарда Маламуда. В этом небольшом сборнике, рассказывающем о том, как нелегко было советским евреям приспосабливаться к жизни в такой непохожей на СССР стране, драма и даже трагедия — в духе его предшественников — соседствуют с комедией.
Все прекрасно знают «Вино из одуванчиков» — классическое произведение Рэя Брэдбери, вошедшее в золотой фонд мировой литературы. А его продолжение пришлось ждать полвека! Свое начало роман «Лето, прощай» берет в том же 1957 году, когда представленное в издательство «Вино из одуванчиков» показалось редактору слишком длинным и тот попросил Брэдбери убрать заключительную часть. Пятьдесят лет этот «хвост» жил своей жизнью, развивался и переписывался, пока не вырос в полноценный роман, который вы держите в руках.
Впервые на русском — второй роман знаменитого выпускника литературного семинара Малькольма Брэдбери, урожденного японца, лаурета Букеровской премии за свой третий роман «Остаток дня». Но уже «Художник зыбкого мира» попал в Букеровский шортлист.Герой этой книги — один из самых знаменитых живописцев довоенной Японии, тихо доживающий свои дни и мечтающий лишь удачного выдать замуж дочку. Но в воспоминаниях он по-прежнему там, в веселых кварталах старого Токио, в зыбком, сумеречном мире приглушенных страстей, дискуссий о красоте и потаенных удовольствий.
«Коллекционер» – первый из опубликованных романов Дж. Фаулза, с которого начался его успех в литературе. История коллекционера бабочек и его жертвы – умело выстроенный психологический триллер, в котором переосмыслено множество сюжетов, от мифа об Аиде и Персефоне до «Бури» Шекспира. В 1965 году книга была экранизирована Уильямом Уайлером.
Иэн Макьюэн. — один из авторов «правящего триумвирата» современной британской прозы (наряду с Джулианом Барнсом и Мартином Эмисом), лауреат Букеровской премии за роман «Амстердам».«Искупление». — это поразительная в своей искренности «хроника утраченного времени», которую ведет девочка-подросток, на свой причудливый и по-детски жестокий лад переоценивая и переосмысливая события «взрослой» жизни. Став свидетелем изнасилования, она трактует его по-своему и приводит в действие цепочку роковых событий, которая «аукнется» самым неожиданным образом через много-много лет…В 2007 году вышла одноименная экранизация романа (реж.