Любовная капитуляция - [44]

— Боже, Кэтрин, как ты можешь! Идти замуж за мужчину, которого ты не любишь!

— У меня нет выбора. Эрика сошлют, наше состояние перейдет в чужие руки… А потом, это веление короля.

— Я не могу. — Лицо Энн посерело. — Не могу, Кэтрин. Может быть, тебе сказать, что я почувствовала себя плохо?

Кэтрин опустилась перед Энн на колени, поймав ее руки.

— Энн, послушай. Пока венчание не состоялось, у нас остается надежда. Мы Мак-Леоды. Мы не можем позволить, чтобы эти мужланы вытащили нас из дома силой и затащили в церковь как последних трусих. У нас своя гордость, и у нас еще жива надежда. Улыбайся, смейся, танцуй… Играй свою игру, пока позволяет время. И помни: пока мы не обвенчаны, надежда остается. Кто знает, может быть, найдется способ уклониться от этих браков. Тут потребуется смелость, а ее у тебя в избытке, уж я-то знаю. А теперь продолжим. Дадим им сражение, прежде чем сдаваться.

Энн пристально посмотрела на Кэтрин.

— Кэтрин… а если… ты пойдешь замуж за Донована?

— Он, кажется, в этом уверен, — холодно сказала Кэтрин. — Но я уже предупредила его: если меня заставят сделать это, что ж!.. Всю жизнь ему придется раскаиваться.

— А как ты полагаешь, кто…

— …Будет избран для тебя? Не знаю. — Кэтрин встала и сделала несколько шагов по комнате. Стоя к Энн спиной, она тихо заговорила: — Энн… у тебя есть, кто мог бы стать твоим избранником?

Энн подумала об Эндрю. Да, сказала она себе, есть. Но между ними — целый мир, и сама ее жизнь окажется под угрозой, доверься она о нем хоть кому-то… даже Кэтрин.

— Почему ты об этом спрашиваешь? — уклонилась она от ответа.

— Это могло бы создать для тебя новые сложности… Энн… будь осторожна.

Кэтрин повернулась, и с минуту они смотрели друг другу в глаза.

Затем Энн улыбнулась:

— Буду, Кэтрин. Буду.

Кэтрин вернулась к зеркалу и не без гордости посмотрелась в него. На ней было не просто самое дорогое, но и самое вызывающее платье, которое когда-либо видел шотландский двор. Она усмехнулась, представив, какое выражение появится на лице Донована, когда он увидит, в каком платьице пришла на бал его невеста. Это тебе еще одна пощечина, милый Донован, подумала Кэтрин. И это не последнее, что хранится у меня про запас. Во всяком случае, на твою жизнь хватит.

Платье было закончено только сегодня, и во время поездки за ним Кэтрин доверительно сказала Эндрю, что наверняка за ней неотступно следят, на что Эндрю сдержанно ответил:

— Не сомневаюсь, что за вами наблюдают, леди Кэтрин… Как и за всеми нами.

Платье стоило затраченных усилий: из шуршащего черного шелка, с прямым корсажем и глубоким декольте. Юбка вздымалась волнами, но в то же время до самой талии шел разрез. Нижняя юбка была пурпурного цвета. Кэтрин не стала надевать драгоценности, ограничившись веточкой алмазов, пришпиленной к шелку на груди. Она не сомневалась, что сумеет привлечь к себе всеобщее внимание.

Двор Якова Стюарта слыл веселым, слегка распущенным и экстравагантным в истинно стюартовском стиле. Вот и сейчас ярко разряженные женщины, сверкая драгоценностями, томно поглядывали на кавалеров. Со скрытым нетерпением Донован ждал прибытия Кэтрин. После того, как объявят об их помолвке, он с частью своих людей сможет вселиться в дом Мак-Леодов, сделав его своей резиденцией.

Эндрю вскочил на ноги, услышав, как Энн и Кэтрин спускаются по лестнице. Кэтрин была просто великолепна, блеск и пламя, но Эндрю не мог отвести глаз от Энн. Девушка была в темно-красном платье, глаза ее блестели, волосы отливали, как атлас. Она старалась не встречаться глазами с Эндрю, а щеки ее горели. Она сейчас боялась его подозрений. А Крейтон в этот момент был близок к тому, чтобы изменить родине и проклясть Джеффри Спэрроу.

— За нами кто-то послан? — спросила Кэтрин.

— Да, леди Кэтрин, — ответил Эндрю. — Вы желаете, чтобы я скакал рядом с вами?

— Нет. — Голос Энн ворвался в разговор раньше, чем Кэтрин успела ответить. — Я… я не желаю, чтобы вы присутствовали там. Будет спокойнее, если вы останетесь присматривать за домом.

Крейтон понял, что она имела в виду. Она была не уверена в его реакции и не хотела, чтобы он оказался в рискованной ситуации, беспокоясь о его безопасности. Эндрю же готов был похитить ее и умчаться с ней, куда глаза глядят.

— Хорошо, — хрипло сказал он, словно безжалостная петля перехватила его горло. — Я буду ждать вас здесь, пока не уверюсь, что вы дома и в безопасности.

— Отличная идея, — живо сказала Кэтрин. — Пойдем, Энн, не следует заставлять короля ждать.

Девушки ушли, и стук захлопнувшейся двери прозвучал для Эндрю, как приговор.

Он упал в кресло перед огнем, и голова его была наполнена мыслями об убийстве… или самоубийстве. Он скрипнул зубами, представив Энн в объятиях другого мужчины; Эндрю чувствовал себя не в силах перенести бесконечные часы ожидания…

Четырьмя днями раньше начали прибывать послы едва ли не всех государств Европы. Сегодня на вечере датчане и французы соперничали друг с другом. Испанские женщины бросали томные взгляды из-за пышных вееров, и сами голоса их звучали как музыка, смешиваясь с игрой музыкантов, расположившихся на балконе. Но даже среди этой толпы разноплеменных роскошных красавиц и блестящих кавалеров появление Кэтрин и Энн не осталось незамеченным. Мужчины сразу оценили очарование и красоту сестер и тут же смекнули, что обе они привезены на смотрины. Разумеется, никто не мог знать, что Кэтрин уже обещана Доновану, и ему не терпелось довести эту новость до всеобщего сведения; нетерпение свое он считал проявлением чувства собственника, едва ли понимая, что с правами на женщину получает малоприятное приданое — ревность.