Любовная капитуляция - [28]

Эндрю, целые сутки не слезавший с коня, устал быстрее Донована. Надо было заканчивать дело раньше, чем силы окончательно оставят его. Но Донован обладал прекрасной реакцией и теперь сражался в полную силу.

Они бились уже полчаса, и Эндрю почувствовал, что он на пределе. Он слышал глухой и частый стук сердца в груди, стараясь экономить силы, восстановить дыхание и прежнюю точность удара, отбивал удары внешне легко и изящно, постоянно уходя из области досягаемости Донована.

Примерявшись к атаке, Эндрю скользнул мечом под клинком Донована, намереваясь его потеснить и далее продолжить схватку. Но действовал он уже из последних сил, и Донован почувствовал это. Он обращался с оружием играючи, пряди мокрых волос прилипли к его лбу: шотландец тоже берег силы. И вот меч Донована поразил плечо Эндрю, так, что меч англичанина выскользнул из его рук. Теперь Эндрю оказался в положении, в которое чуть раньше поставил Мак-Адама. Эндрю вернул ему выбитое из рук оружие, поступив по-рыцарски и по законам чести Донован также не мог прикончить противника, оставшегося без оружия. Его единственным желанием было сорвать маску с побежденного и доставить шпиона к Якову. Но… сделай он это, расплата будет совершена как со шпионом, так и с Кэтрин, со всей семьей Мак-Леодов… Доновану захотелось найти способ обезвредить врага не сейчас и иным способом.

— Сними с пальца кольцо и брось на землю.

Эндрю подчинился, проклиная себя за то, что не послушался совета и не отослал его обратно в Англию.

— А теперь, — сказал Донован негромко, подойдя на шаг ближе, — самое время посмотреть, кто ты такой.

— Я бы не стал приближаться дальше, милорд, — еще тише ответил Эндрю, — за деревьями прячется мой человек с арбалетом на изготовку, его стрела нацелена вам в сердце. Убьете меня, умрете сами. Думаю, нам следует отложить нашу битву до другого случая.

От этих еле слышных слов Донован вздрогнул. Глаза его метнулись в сторону чащи: что-то говорило ему, что англичанин не лжет.

Боль в плече Эндрю была ощутимой, но рана была неопасной. Ему приходилось проходить и через худшее. Тем не менее, рубашка его окрасилась кровью. Эндрю взглянул в мрачное лицо Донована.

— Воспользуйтесь мечом, и вы умрете там, где стоите.

Донован понимал, что он, с его ростом, — идеальная мишень для стрелка. Не отводя взгляда с Эндрю, он отступил на шаг.

— Ты похож на поросенка, надетого на вертел, — бросил он, — и весь нашпигован хитростью и обманом. Прощелыга и притворщик, как, впрочем, и все англичане!

— Вот слова, достойные истинного бандита и невежи, — парировал Эндрю.

— Ты весь состоишь из лжи и обмана!

— А может быть, и нет никакого обмана, зато есть кое-какие соображения, которые не мешало бы кое-кому выслушать?

— Соображения англичанина!

— И все же обдумай их, пока будешь возвращаться домой. Если бы Яков умер, это привело бы на престол его брата-младенца, за которого станут править корыстные и продажные лорды.

У Донована перехватило дух. До сих пор он беспокоился лишь о безопасности Якова, начисто забыв про его маленького брата. Яков отдал его под надзор и опеку Донована. Если бы англичанам удалось похитить его, они заполучили бы в свои руки возможного короля, а это привело бы к смуте в Шотландии. Сказанное следовало понимать так, что есть изменники в ближайшем окружении Донована. Теперь он хотел знать имена.

— И кто же те лорды, что выиграли бы от этого?

Эндрю усмехнулся.

— Всему свое время, — ответил он.

Ему следовало иметь большую уверенность в своей безопасности и располагать козырем, разыграв который можно было бы заставить Якова всерьез прислушаться к предложению о браке.

— Мы еще встретимся, — пообещал Донован.

— Питаю надежду, что это будет встреча не с лихим рубакой, а с умным человеком.

Донован сжал зубы, но обуздал свой гнев.

— У меня чувство, что это произойдет гораздо быстрее, чем ты полагаешь.

Он отсалютовал Эндрю мечом, и спустя минуту троица шотландцев ускакала, а Эндрю двинулся к лошади.

Его спутник вынырнул из-за дерева и встал рядом.

— Тяжелая рана, сэр?

— Нет, ерунда. Если бы не ты, он бы меня прикончил на месте, — успокоил его Эндрю.

— Да, это было зрелище, так зрелище, сэр. — В голосе стрелка проскользнуло восхищение. — Насколько я знаю, никому еще не удавалось взять верх над Донованом Мак-Адамом. Увидеть его обезоруженным — за это многие дорого бы заплатили.

Только сейчас Эндрю до конца понял, кем был Мак-Адам в пограничье: он стал легендой и непоколебимым авторитетом.

— Вам так нравится этот грабитель и налетчик?

— Не то чтобы так, сэр… Он просто шотландец, но перед ним не грех снять шапку и англичанину.

— Ладно. У меня за плечами длинный и тяжелый путь, а на месте встречи я теперь окажусь не раньше утра. Ты отвезешь за меня это послание, а я немедленно возвращаюсь в Эдинбург.

Он вручил связку писем молодому человеку и приказал поскорее садиться на лошадь. В бумагах были имена людей — лорд Дуглас, лорд Флеминг и прочие — тех, кто давал ему в руки средство привлечь внимание шотландского короля к предложениям Англии. Насколько Эндрю уважал людей, готовых сражаться с противником лицом к лицу, пусть даже ради не вполне праведной цели, настолько он презирал тех, кто предавал под покровом ночи. Ни симпатии, ни сострадания он к ним не испытывал.