Любовь вне закона - [18]

— Не притворяйтесь, что вы спите.

— Если ты хочешь, я могу закрыть глаза, пока ты будешь менять повязку, и ты сможешь спокойно рассмотреть все, что тебя интересует, — с насмешкой сказал он.

Сегодня утром он еще раз обдумал все, что с ним произошло, и решил, что у него на самом деле маловато сил, чтобы отправиться на поиски брата. И если он хочет выбраться отсюда поскорей, ему не следует ссориться со своим ангелом-хранителем. Но ему так нравилось подшучивать над Джози. Когда она сердилась, то становилась очень хорошенькой.

Закрывая глаза, Кэллахен пробормотал:

— Я весь в твоем распоряжении.

Джози опустила губку в горячую воду и, не давая ей остыть, опустила Кэллахену на живот.

Вздрогнув от неожиданной боли, Симc воскликнул:

— Черт, ты что, собралась сварить меня живьем?

— Нет, я всего лишь напоминаю вам, что вы еще очень слабы и я могу сделать с вами все, что мне вздумается, если вы не прекратите свои глупые шутки, — с невозмутимым видом ответила девушка, — а теперь лежите спокойно.

Ничего не ответив, Кэллахен вновь закрыл глаза. Джози продолжила аккуратно промывать его раны. Пока она делала это, Кэллахен не проронил ни слова.

Девушка с удивлением поняла, что ей скучно без его игривых замечаний. Подумав об этом, она вспомнила своего дядюшку Рэта и тетушку Джинни. Дядя Рэт, веселый, жизнерадостный человек, постоянно подшучивал над своей невестой Джинни, да и та не оставалась в долгу. Потом они поженились, и до сих пор, уже имея пятерых детей, они похожи на молодых влюбленных, постоянно флиртующих друг с другом.

Вспоминая о них, Джози продолжала протирать тело Кэллахена влажной губкой. Внезапно ее внимание привлек небольшой шрам у него на правой лодыжке, которого раньше она почему-то не замечала.

— Откуда у вас этот шрам? — спросила она, легко касаясь его ноги.

— Это тоже след от пули, — просто ответил он.

— Я уже ничему не удивляюсь, — пробормотала Джози. — А что произошло в тот раз, может, вас ранили из-за какой-нибудь красотки?

— Из-за женщины? — Кэллахен с недоумением смотрел на Джози. — Знаете, я ни разу не встречал женщины, ради которой стоило получить пулю, пускай даже и в ногу.

— Даже ради вашей матери?

Несколько мгновений он молчал, а потом с горечью произнес:

— Моя мать погибла во время войны. Ее застрелили янки, когда она пыталась помешать им насиловать мою сестру. Сестру потом тоже убили.

Услышанное до глубины души потрясло Джози, и ее сердце наполнилось жалостью к этому человеку, которому довелось пережить подобную трагедию.

И еще тронуло то, что Кэллахен поделился с ней такими сокровенными переживаниями.

— Простите, мне очень жаль, — мягко произнесла она. — А моя настоящая мать умерла во время родов. Моего новорожденного брата тоже не сумели спасти. — Она сама не знала, зачем рассказывает ему об этом. Еще никому на свете она не рассказывала о несчастном крошечном мальчике, который невольно отнял жизнь у ее матери.

Кэллахен не стал продолжать разговор на эту тяжелую для обоих тему. Вместо этого он спросил:

— Как скоро я смогу сесть на лошадь? Не могу же я бесконечно валяться здесь. Мне надо найти брата.

— Успокойтесь, Кэллахен, я уверена, что с вашим братом все в порядке. Если бы он, не дай бог, был мертв, его тело давно бы уже нашли. К тому же я могу попросить Медвежьего Когтя, того, что привез вас сюда, — пояснила она, заметив вопрос в его глазах, — послать кого-нибудь из своих людей на поиски. Как только я раньше об этом не догадалась! Сиу лучше всех знают эти места, и, если Бен не успел слишком далеко отсюда уехать, они отыщут его.

— Как вы можете говорить с такой уверенностью? — недоверчиво спросил он.

— Ну, вас же нашли именно они. Так что можете быть спокойны, индейцы обязательно найдут вашего брата, — сказав это, она отвернулась, чтобы прополоскать губку, а потом принялась отмачивать бинт, присохший за ночь к ране на плече.

— Слушай, у тебя все так ловко получается, можно подумать, ты всю жизнь занималась уходом за ранеными, — с благодарностью сказал Кэллахен.

— Вы преувеличиваете, у меня не так уж много опыта в этом деле. Вот у доктора Энни действительно легкая рука, все ее пациенты говорят об этом.

— Эта доктор Энни, она ведь твоя приемная мать, я правильно понимаю? — спросил Кэллахен.

— Да, а моя настоящая мать была проституткой, — спокойно ответила Джози, наблюдая за его реакцией. Ей было очень легко с ним, она могла рассказывать о себе все, даже то, чего никому бы не рассказала. Он не был шокирован ее признанием, но и не сделал вид, что пропустил его мимо ушей. Это порадовало девушку.

— Наверняка у нее были веские причины заниматься этим. Ни одна женщина добровольно не выберет такую жизнь, — задумчиво сказал он.

Когда Джози еще жила с матерью, ее тоже мучил вопрос, почему мать не оставит это занятие. Однажды девочка набралась смелости и спросила ее об этом. Мать ответила лишь, что это была для них единственная возможность выжить.

Кэллахен очень внимательно слушал Джози.

— А что случилось с тобой после ее смерти?

— Когда мама умерла, один из ее «приятелей» взялся позаботиться обо мне. Он научил меня шарить по карманам и воровать кошельки в людных местах и каждый день отправлял на промысел. Я оказалась способной ученицей, и ловили меня нечасто, но если я оказывалась недостаточно ловкой, то доставалось мне крепко. У меня на всю жизнь осталась память о тех временах. — И она показала ему небольшой бугорок на правой руке. — Однажды мне сломали руку, и кость неправильно срослась.