Любовь в Золотом веке. Удивительные истории любви русских поэтов. Радости и переживания, испытания и трагедии… - [131]

Именно этот Некрасов написал:

Я не люблю иронии твоей.

Оставь ее отжившим и не жившим,

А нам с тобой, так горячо любившим,

Еще остаток чувства сохранившим —

Нам рано предаваться ей!

Пока еще застенчиво и нежно

Свидание продлить желаешь ты,

Пока еще кипят во мне мятежно

Ревнивые тревоги и мечты —

Не торопи развязки неизбежной!

И без того она не далека:

Кипим сильней, последней жаждой полны.

Но в сердце тайный холод и тоска…

Так осенью бурливее река,

Но холодней бушующие волны…

Здесь перед нами уже не «гражданин» и даже не «поэт», а просто человек, захваченный страстью, и в то же время сознающий ее недолговечность, предчувствующий расставание и жадно стремящийся насладиться каждым мгновением. Эти строки Некрасова обращены к Авдотье Яковлевне Панаевой.

А.Я. Панаева

Каждый ребенок, не нашедший в детстве опоры в семье, вынужденный сам справляться с враждебным ему миром, вырабатывает свои способы сохранить душевное равновесие. Кажется у Авдотьи Яковлевны это был несокрушимый, «непробиваемый» оптимизм. Она смелая, ловкая, умелая, она со всем справится, все успеет, невзирая на мужа — неврастеника и алкоголика. В ней — здоровая мещанская закваска, и она все переборет.

Некрасов же, напротив бывал раздражителен и склонен впадать в тяжелую депрессию. Советская критика описывала это так: «Чернышевский вел борьбу против пассивных чувств и настроений в поэзии Некрасова за ее активные чувства». Или «Добролюбов боролся против элегическо-пассивной психологии Некрасова».

Даже у Фета есть стихотворения о счастье первой встречи, о безмятежности первых свиданий, хотя мы уже знаем, чем приходилось платить ему за это счастье.

Ах, как пахнуло весной,

это, наверное, ты!

Некрасов никогда не писал подобных строк. Он жил и работал бок о бок с любимой женщиной, им не надо было таиться, ее муж проявлял почти невероятную снисходительность. Но у него нет счастливых стихов. Все его стихотворения о любви полны или раскаянием после ссоры, или сознанием необходимости разрыва, или страданием, в предчувствии разлуки.

К ним относится и процитированное выше очень известное стихотворение «Я не люблю иронии твоей». Оно написано в 1850 году, через два года после того, как начался роман Некрасова и Панаевой. Они близко знакомы уже семь лет.

Любовники проживут вместе еще двенадцать, но в первых стихах Некрасов уже зовет любимую насладиться последними мгновеньями счастья.

Еще одно стихотворение 1850 года и снова об окончательной разлуке. Оно посвящено отъезду Авдотьи Яковлевны за границу, она скоро должна вернуться, но кажется, что влюбленные расстались навсегда.

Да, наша жизнь текла мятежно,

Полна тревог, полна утрат,

Расстаться было неизбежно —

И за тебя теперь я рад!

Но с той поры как все кругом меня пустынно!

Отдаться не могу с любовью ничему,

И жизнь скучна, и время длинно,

И холоден я к делу своему.

Не знал бы я, зачем встаю с постели,

Когда б не мысль: авось и прилетели

Сегодня наконец заветные листы,

В которых мне расскажешь ты:

Здорова ли? что думаешь? легко ли

Под дальним небом дышится тебе,

Грустишь ли ты, жалея прежней доли,

Охотно ль повинуешься судьбе?

Желал бы я, чтоб сонное забвенье

На долгий срок мне на душу сошло,

Когда б мое воображенье

Блуждать в прошедшем не могло…

Прошедшее! его волшебной власти

Покорствуя, переживаю вновь

И первое движенье страсти,

Так бурно взволновавшей кровь,

И долгую борьбу самим с собою,

И не убитую борьбою,

Но с каждым днем сильней кипевшую любовь.

Как долго ты была сурова,

Как ты хотела верить мне,

И как ты верила, и колебалась снова,

И как поверила вполне!

(Счастливый день! Его я отличаю

В семье обычных дней;

С него я жизнь мою считаю,

Я праздную его в душе моей!)

Я вспомнил все… одним воспоминаньем,

Одним прошедшим я живу —

И то, что в нем казалось нам страданьем, —

И то теперь я счастием зову…

А ты?.. ты так же ли печали предана?..

И так же ли в одни воспоминанья

Средь добровольного изгнанья

Твоя душа погружена?

Иль новая роскошная природа,

И жизнь кипящая, и полная свобода

Тебя невольно увлекли,

И позабыла ты вдали

Всё, чем мучительно и сладко так порою

Мы были счастливы с тобою?

Скажи! я должен знать… Как странно я люблю!

Я счастия тебе желаю и молю,

Но мысль, что и тебя гнетет тоска разлуки,

Души моей смягчает муки…

Еще одно стихотворение 1850 года и снова о разрыве. Теперь уже поэт боится, что его бросят без объяснений, как няня маленького ребенка:

Так это шутка? Милая моя,

Как боязлив, как недогадлив я!

Я плакал над твоим рассчитано суровым,

Коротким и сухим письмом;

Ни лаской дружеской, ни откровенным словом

Ты сердца не порадовала в нем.

Я спрашивал: не демон ли раздора

Твоей рукой насмешливо водил?

Я говорил: «Когда б нас разлучила ссора —

Но так тяжел, так горек, так уныл,

Так нежен был последний час разлуки…

Еще твой друг забыть его не мог,

И вновь ему ты посылаешь муки

Сомнения, догадок и тревог, —

Скажи, зачем?.. Не ложью ли пустою,

Рассеянной досужей клеветою

Возмущена душа твоя была?

И, мучима томительным недугом,

Ты над своим отсутствующим другом

Без оправданья суд произнесла?

Или то был один каприз случайный,

Иль давний гнев?..» Неразрешимой тайной

Я мучился: я плакал и страдал,

В догадках ум испуганный блуждал,