Любовь в виноградниках - [46]

Он вышел из машины и быстро направился к кухонной двери, но резко остановился, увидев человека, который крадучись завернул за угол большого дома. Подойдя поближе, Тони узнал бесцветные волосы Билла Рэнделла. Снова провел день в постели Ханны, брезгливо подумал Тони. Но что-то заставило его выяснить этот вопрос у самого Билла.

Неслышно подойдя сзади к молодому человеку, который, привстав на цыпочки, пытался теперь заглянуть в окно, Тони спросил:

— Ищите кого-то?

Виновато вздохнув, Билл круто обернулся.

— Я… я просто смотрел… нет ли здесь Ханны.

Его мокрые от дождя волосы висели вдоль худого лица слипшимися прядями, и Тони уже который раз подивился странному вкусу Ханны.

— Я не знаю, где она, — ответил Тони. — Меня с утра не было дома, а что случилось?

Бледно-голубые глаза беспокойно забегали.

— Нет… я надеюсь, что ничего. — Билл нервно проглотил слюну. — Я хотел поговорить с ней. Она весь день не подходит к телефону, и, кажется, в доме никого нет.

Снова у Тони промелькнуло тревожное чувство, что здесь что-то не так.

— У меня есть ключ. Можно войти и посмотреть.

Внутри дома царила сумрачная тишина. На их пути от современно обставленной гостиной до безупречно чистой кухни Тони, включая повсюду свет, несколько раз окликнул Ханну по имени. Они заглянули в столовую, такую же безукоризненную, и поднялись наверх. Ханна не отзывалась.

Дверь спальни была приотворена, и, когда Тони распахнул ее, его глазам предстало неожиданное зрелище. Тони никогда не нравилось сочетание алого и черного, эти цвета наводили его на мысль о борделе. Но комната Ханны, которую он несколько раз видел мельком, всегда была аккуратно прибрана. Теперь же в спальне царил страшный разгром. Красные шелковые простыни были смяты и наполовину сдернуты с кровати, повсюду валялась одежда и белье, а флаконы духов и коробочки с косметикой лежали раздавленные, их содержимое разлилось по черному ковру. Высокое зеркало на ножках в роскошной раме было разбито вдребезги, тяжелая щетка для волос с золотой рукояткой валялась посреди осколков.

Тревожно сдвинув брови, Тони быстро осмотрел комнату и соседнюю с ней ванную.

— Ее нет, — сказал он Биллу, не решавшемуся ступить дальше порога. — Но кто-то здесь основательно поработал. Наверное, мне стоит позвонить в полицию.

— Подождите! — Билл засунул руки в карманы джинсов, и лицо его страдальчески сморщилось. — Я могу объяснить этот беспорядок. Мы вроде как… поспорили вчера вечером.

Тони хорошо был известен крутой нрав Ханны. Она не раз швыряла в его отца разными предметами. Но сейчас степень разгрома удивила даже его.

— Ссора влюбленных? — спросил он сухо.

Билл подавленно уставился на свои спортивные туфли.

— Наверное, я должен рассказать. Мне больше не с кем поговорить. Ханна заставила меня поклясться, что никто не узнает о нас, но раз вы все равно догадались…

Он нервно взъерошил свои влажные волосы.

— Все началось, когда я сказал ей, что больше не приду сюда.

Тони многозначительно оглядел разоренную комнату.

— И она приняла эту новость не слишком-то благосклонно.

Билл скептически пожал плечами.

— Я никогда еще не видел ее такой. Сперва она пыталась уговорить меня… по-хорошему, понимаете? Когда это не сработало, она начала кричать и швырять в меня чем попало, обвинять во всевозможных вещах. Ей вдруг взбрело в голову, что у меня было что-то с Мэри Мартинес, так как я, видите ли, работал у нее — чинил грузовик. Я попытался объяснить ей, что это чушь, что у нас ничего не было, но она не слушала. Сначала мне льстило, конечно, что такая женщина интересуется мной. Я знаю, что я совсем не ее поля ягода. Но она держала себя так, будто во мне есть что-то особенное. — Он нахмурился и пожал плечами. — Правда, в последнее время она изменилась. Все время выспрашивала, где я был, что делал. Каждый раз, когда я приходил от Мартинесов, она просто засыпала меня вопросами — чем занята Мэри, как выглядит ранчо? И прочее. Она даже спрашивала про папашу Мартинеса — но, я думаю, она скорее надеялась услышать о нем плохие новости.

— И почему вы так решили?

— Сначала мне просто казалось. Но вчера, когда она начала нести эту чушь насчет меня и Мэри, она вдруг словно спятила и принялась предсказывать всем Мартинесам плохой конец.

В душе Тони шевельнулось беспокойство. Уже давно не случалось, чтобы в Ханну вселялся бес, но, когда это бывало, она заходила слишком далеко. Тони еще хорошо помнил дикие сцены, происходившие между ней и его отцом.

— Что именно говорила Ханна? — осторожно спросил он.

Билл в замешательстве переступил с ноги на ногу.

— Совершенную чушь. Я даже не все понял. Она обвиняла Мартинеса в смерти ее сына. Потом начала кричать про какую-то землю, что она не позволит им отнять у нее еще и это. Я пытался успокоить ее, но она только больше взбесилась. Когда она заговорила об убийстве, я решил, что самое время убираться.

Тревога с силой сжала сердце Тони. Он обвел комнату взглядом и заметил, что одна портьера на окне странно оттопыривается. Отдернув ее, он обнаружил мощный бинокль, установленный на треножник. Почему-то вид этого бинокля заставил его вздрогнуть.