Любовь в Сан-Франциско - [24]

– Значит, не о чем жалеть.

Это была правда. Руфь не сожалела о разрыве с Филом, просто она опасалась, что может причинить вред Джеку Эвеллу; вот об этом, если такое случится, она будет сожалеть всю жизнь.

Она прильнула к нему.

– Ты знаешь, он будет дурно говорить обо мне, Джек. Это может тебе навредить.

– Он ничего не станет говорить, милая. Особенно после сегодняшнего происшествия. Одно-единственное слово – и ему конец. Я позабочусь о том, чтобы он это усвоил. Джино тоже поможет ему понять это.

Она успокоилась, и, хотя Джек не совсем ее убедил, не стала больше говорить об этом.

– Нам пора идти, – сказала она и подождала, пока он опять ее поцелует.

Они еще постояли у старого дерева, потом медленно побрели к машине. Над ними, в ночном небе, луна уже пошла на ущерб и спряталась за набежавшим со стороны гор облаком, оставив землю и воду без своего холодного света.

Глава 17

Проснувшись утром, она сразу вспомнила, как вчера ночью Джек просил ее выйти за него замуж, а она, вместо ответа, целовала его, затем позже, по дороге домой, он рассказывал о том, каким будет их медовый месяц: полет на Гаваи, теплое море, пляж и неспешное путешествие домой на каком-нибудь шикарном океанском лайнере.

Она так и не сказала ему, согласна ли выйти за него замуж, но они оба понимали, что это не важно, потому что всей душой она уже давно согласна, и у нее будет время высказать это словами.

Когда она вышла из ванной, зазвонил телефон. Она была неприятно удивлена, услышав, что это Джино Бруно; он, не застав Джека в его номере, взял на себя смелость позвонить ей. Руфи это не понравилось, хотя голос Джино был абсолютно бесстрастен, без малейшего намека на иронию или игривость.

– Мне нужно сообщить что-то для Эвелла. Это по поводу его вчерашнего звонка поздно ночью. Вдруг вы вскоре его увидите и сможете ему передать.

Она осторожно согласилась.

– Конечно, но, может, лучше вам самому?

– Нет, мисс, просто передайте, что звонил Джино Бруно – сказал, он лично займется этим делом. Вы поняли? Бруно займется этим лично.

Она оделась и спустилась на лифте в ресторан. Там ее ожидал сюрприз. За столом у окна вместе с Джеком сидел еще один мужчина. Они завтракали, оживленно беседуя друг с другом. Человек сидел к ней спиной, но Руфь сразу же узнала его. Это был ее отец.

Джек заметил ее и поднялся из-за стола. Отец Руфи последовал его примеру и, когда он повернулся к ней, на лице у него была хорошо знакомая Руфи лукавая усмешка, которая появлялась всякий раз, стоило ему приготовить ей какой-нибудь приятный сюрприз – будь то рождественский подарок или забавное подношение ко дню ее рождения.

Она подошла и расцеловала его, пока он сжимал ее руку; потом повернулась к Джеку. Оправдываясь, он сказал:

– Я тут ни при чем, это был не мой секрет. И даже не подозревал, кто подсел ко мне за столик.

Они расположились за этим самым столиком, и официантка приняла у Руфи заказ.

– Папа, почему ты не сообщил, что прилетаешь?

– Так веселее, – ответил он. – Кроме того, я решился на это внезапно. Никогда не видел западное побережье, а сейчас – подходящее время года для визита сюда.

Когда Руфи принесли завтрак, мужчины смогли продолжить свою трапезу. Утолив голод, Руфь вспомнила про звонок Бруно. Она передала телефонный разговор Джеку, и тот сперва просто кивнул головой, как будто речь шла о чем-то несущественном, но, поймав вопросительный взгляд Руфи, позволил себе некоторое многословие:

– Я все-таки поговорил с ним вчера ночью по возвращении в гостиницу. Ничего особенно интересного. Просто объяснил, что если он и его друг хотят оставаться в добром здравии, то ему следует проследить, чтобы друг его не вздумал кидаться грязью, – Джек извиняющиеся посмотрел на отца Руфи. – Ничего серьезного, – пробормотал он и вернулся к своей еде.

Руфь видела, как отец скептически разглядывает покрасневшую, опухшую правую кисть Джека. Он не был новичком в этой жизни и мог легко догадаться, каким образом Джек повредил руку.

– Это был Фил, – сказала она отцу, и тот, похоже, совсем не удивился.

– Ясно. Фил, значит показал, что он за человек. Я, собственно, из-за этого и прилетел. Между прочим, пытался связаться с ним по телефону, когда не застал никого из вас в гостинице.

Джек вскинул голову.

– Не стоит беспокоиться, мистер Севернс. Фил вышел из игры.

Видно было, что отец Руфи очень хочет этому верить.

– Отлично, полагаюсь на ваше слово, капитан. У меня странная неприязнь к мужчинам, которые любят запугивать женщин, особенно если эта женщина – твоя дочь.

Джек улыбнулся.

– Удивительно – мы с вами чувствуем одинаково, хотя не были знакомы до сегодняшнего утра. Ее отец рассмеялся.

– Еще удивительнее то, что мы с вами болтали сегодня за завтраком, как старые друзья.

– Не хотите ли вы прогуляться на моем корабле через залив, мистер Севернс, – спросил Джек.

Руфь не помнила, чтобы отец когда-нибудь открыто выражал любовь к морю или кораблям, поэтому удивилась тому, с какой готовностью он согласился.

– Буду очень рад, капитан. Думаю, с залива открывается потрясающий вид на город. Глаза Джека сияли от удовольствия.

– Вы особенно правы, это самый лучший вид на город.