Любовь в кредит - [15]

– Не отрицаю, что ты мне нравишься. Но я этим не довольна.

– Ты мне ужасно нравишься, и я тоже этим не доволен. Я не в силах объяснить, почему женщина, которая представляется мне огнедышащим драконом, скупым Гобсеком и словно бельмо на глазу мешает мне работать, так завела меня, Но факт есть факт.

Райли вскинула брови.

– Ого! А язык у тебя хорошо подвешен. И многих ты так умаслил?

– Я никого не умасливаю.

– Да ладно тебе!

– Честно. Я захотел тебя сразу, как только увидел в цыганском шатре. И даже то, что ты оказалась ужасной Райли Аддисон ничего не изменило. Иногда кажется, будто ты распространяешь вокруг себя... как это называется?

– Феромон.

– Вот-вот. Твои феромоны взбудоражили мои гормоны. Пусть мы не в ладах на работе. Но сейчас мы же не на работе. И я вовсе не думаю обидеть тебя. – Он сделал шаг к Райли и привлек ее к себе. Руки Райли поднялись сами собой, помимо ее воли, и легли ему на плечи.

Боже! Он не шутил. Он и правда возбужден. Джексон медленно склонился к ней, а она, подняв голову, прошептала:

– Как это все нехорошо.

– Да? А мне нравится.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Джексон прильнул к ее губам. От этого страстного настойчивого поцелуя у Райли захватило дух. Все было совсем не так, как вчера вечером: нежные объятья сменились вспышкой неистовой страсти. Райли сладострастно застонала, и по ее телу пробежала дрожь. Джексон жадно и искусно целовал ее, проникая языком в рот, и все сильнее прижимая к себе ее вдруг ставшее безвольным тело.

Она прильнула к нему, и его руки, заскользив вниз по ее спине, остановились ниже талии. Джексон тихонько двигался, прижавшись к телу Райли, и огонь страсти разгорелся в ней с такой силой, что даже холод плескавшейся вокруг воды был не в состоянии потушить его. Ее сознание внезапно включилось, словно по сигналу тревоги, и, почувствовав это, Райли оторвалась от губ Джексона.

Она отпрянула назад, восстанавливая расстояние между ними – или по крайней мере между верхней частью их тел. Его возбужденная плоть по-прежнему упиралась ей в живот, а глаза пылали испепеляющей страстью. Оба они прерывисто дышали. Неистовое желание, которое пробудил в Райли этот мужчина, приводило ее в восторг и в то же время пугало. С трудом сглотнув, Райли произнесла:

– Надо же! У меня из-за тебя ноет в животе. – Что?

– У меня ноет в животе, черт побери.

– Это плохо? – Да.

– По-моему, в этом нет ничего особенного. Райли внимательно посмотрела на Джексона.

– У меня в животе происходит что-то странное. Это ощущение появилось вчера вечером, когда ты поцеловал меня, но тогда я не была уверена, что оно вызвано твоим поцелуем. А теперь я знаю это наверняка. Вот сейчас ты поцеловал меня, и у меня снова заныло в животе.

– И... часто у тебя такое? Райли покачала головой.

– Нет. Это случалось со мной только дважды: в четырнадцать лет, когда Дэнни МакГроу в первый раз поцеловал меня, и потом еще раз, когда меня поцеловал парень, за которого я уже собралась было выйти замуж. У меня ноет в животе так... ну, как бывает, когда прыгаешь в воду с высокого трамплина или катаешься на аттракционах. Похоже на тошноту.

– Тошнота. Великолепно! Слушай, ты с ума меня сведешь подобными комплиментами.

– «Тошнота» в хорошем смысле этого слова.

– Вот уж не знал, что у этого слова есть положительное значение.

– Есть. Это ощущение после твоего поцелуя. Лицо Джексона прояснилось, и он перевел взгляд на ее губы.

– Ну тогда...

– Никаких «ну тогда». Когда ноет в животе – это плохо.

– Так ты же только что сказала, будто это хорошо.

– Нет. Те двое, из-за которых у меня ныло в животе, на поверку оказались настоящими подонками. Когда Дэнни МакГроу отказался вынуть руку из моего лифчика, пришлось поставить ему фингал под глазом. Хотя я до сих пор не понимаю, как ему удалось туда проникнуть. Прямо не парень, а осьминог какой-то. А после поцелуев того парня, который чуть не стал моим женихом, у меня ныло в животе до тех пор, пока я не узнала, что из-за него ноет в животе не только у меня. Джексон поморщился.

– Ты что, застала его с кем-нибудь?

– Да. И у них все было как положено: охи, вздохи, стоны. После всего этого я, разумеется, избавилась от этого дурацкого стола для пикника.

– Они что, занимались этим на твоем столе для пикника?

– Представляешь, каково мне было?

– Представляю, – кивнул Джексон. – Но какое отношение все это имеет к нам?

– А ты что, сам не понимаешь? Если у меня заныло в животе от поцелуев с парнем, то мне с ним точно не повезет. А после твоих поцелуев у меня это чувство гораздо сильнее, чем от тех двух.

– Бог троицу любит. На третий раз обязательно получится. Ты знаешь об этом?

– Да, но...

– Я должен тебе признаться: у меня тоже заныло в животе.

Райли сделала круглые глаза.

– Ты хочешь сказать, что...

– Да. Причем дважды. А вот тебе еще одно признание: у меня заныло уже тогда, когда я просто увидел тебя.

– Ого! Прямо беда.

Джексон, наклонившись вперед, коснулся губами ее шеи.

– А разве я не говорил тебе, что Беда – мое второе имя?

Он провел языком по мочке ее уха, и взгляд Райли затуманился.

– Вроде нет. Но я верю.

– Беда с большой буквы.

Отмахнувшись от надоедливого внутреннего голоса, который без конца напоминал ей об осмотрительности, Райли всем телом подалась к Джексону. Желание прикоснуться к нему и снова ощутить его поцелуй победило. Пусть это легкомысленно с ее стороны, но это все же не преступление. Райли так долго ждала поцелуев, прикосновений, так мечтала о чем-то подобном. Она устала от ожидания.