Любовь в Буэнос-Айресе - [28]

Молодые годы Лео

Однако на следующий день отвращение, испытанное накануне, уступило место обычной для него похоти. Посреди занятий он просунул руку Сусане под трусы. Из страха, что их застанет бабушка, они вышли на улицу и совокупились в какой-то темной аллее, стоя.

Вернувшись домой — в ту же самую квартиру, где теперь помимо него, Амалии и Ольги жил теперь и муж последней, — он застал там одного шурина, который читал газету в зале при свете люстры. Тот сообщил Лео, что сестры на пару отправились в кино, и собирался добавить, как называется картина, — как вдруг заметил на брюках юноши белесые пятна. Он сделал Лео упрек, сказав, что попадись эти пятна на глаза его сестрам — те подумали бы что-нибудь неприличное. Юноша сейчас же отправился в ванную, снял брюки и вычистил их мокрой щеткой. Упрек шурина, вместо того чтобы причинить ему неловкость, вновь, как ни странно, возбудил его похоть — и на сей раз гораздо сильнее, чем недавняя близость с девушкой в темной аллее. Он вновь натянул брюки, но эрекция все не ослабевала: напружиненный член вертикально выпирал под брюками. Лео подождал несколько секунд, но все оставалось по-прежнему, а в мозгу его помимо воли проносилась череда эротических образов: девушка в раздевалке спортзала, Карола, обнаженные женщины, виденные им в документальных фильмах «Сифилис — бич секса» и «Как рождаются и как умирают». Сознавая невозможность в таком виде показаться шурину, он опять спустил штаны и, в ауре исходивших от его кожи испарений, вручную удовлетворил себя. В момент оргазма он вообразил, будто бабка Сусаны открывает дверь в прихожую, где в это время он ублажает ее внучку, будто он, застигнутый врасплох, вынимает свой член из влагалища девушки, а старуха в ужасе глазеет на его сексуальный инструмент, точно это орудие дьявола. Удовлетворив похоть таким образом, Лео почувствовал, что никогда прежде не испытывал подобного наслаждения, однако приписал его все-таки прелестям Сусаны.

На другой день Лео пришел на еженедельную сходку в дом профессора-социалиста. Там он встретился со своим однокашником, который сказал ему, что сыт по горло этой болтовней и хотел бы, наконец, перейти к действию. В разгар дебатов тот распрощался с Лео, собираясь охладить свой нерастраченный революционный пыл с проституткой. Он уже поворачивал за угол, когда Лео нагнал его. Так, вдвоем, они и вошли в квартиру портье одного из недавно отстроенных зданий, который по совместительству работал и сутенером. Первым в спальню вошел приятель. Четверть часа спустя — Лео. Вид у проститутки был усталый и неряшливый. Она попросила Лео кончить побыстрее, ибо у нее было мало времени. Когда Лео ввел ей член, та заойкала и стала жаловаться, что он причиняет ей боль: «Все думают — раз проститутка, так у меня там целая кастрюля; ты не знаешь, что у проститутки может быть и узкая...» От этих слов Лео лишь сильнее воспламенился. Проститутка опять попросила его поторопиться. Он, наконец, вставил ей член целиком — всухую, рывком, — та завизжала от боли и взмолилась, чтобы он действовал помягче. Это лишь побудило Лео орудовать с удвоенной грубостью. Женщина попыталась освободиться, но Лео силой удерживал ее и так, терзая жертву, добился полного оргазма, подобного испытанному накануне в родном туалете. В необычном радостном возбуждении он оделся и в обнимку с приятелем отправился в соседний бар запить успех шипучкой.

На следующее утро Сусана, удивленная отсутствием Лео, позвонила ему и сообщила, что бабушка снова уехала к родственнице в Мерседес. Лео немедленно отправился к ней домой. Девушка открыла ему, и они без проволочек прошли прямиком в спальню, Сусана и не думала на сей раз оказывать ни малейшего сопротивления, так что Лео без труда овладел ею — но вдруг его член обмяк. Несмотря на все старания возобновить прерванный акт так и не удалось. Больше Лео никогда не появлялся у Сусаны.

В ближайшее воскресенье, 4 октября 1949 года, та позвонила Лео, но молодой человек попросил ответить, что его нет дома. Однако стоило ему в своей комнате попытаться опять сосредоточиться на тексте учебника, как его выбила из колеи внезапная эрекция. Спустя полчаса он вылетел из дому, направляясь к проститутке, с которой его свел приятель. Ждать пришлось долго: та навещала лежавшего в больнице родственника. А когда вернулась — отказалась обслужить Лео. Не вымолвив ни слова, юноша вышел на улицу: он хотел бросить ей в лицо какое-нибудь оскорбление, однако в голове у него царила звенящая пустота. Он собирался было спуститься в метро и вернуться домой, но словно повинуясь некоему внутреннему голосу, решил прогуляться несколько кварталов пешком, чтобы успокоить нервы. Однако прогулка тоже мало успокаивала: мода на облегающие юбки, которую проповедовали встречные женщины, заставляла его неотступно думать все об одном и том же.

Он прошел по проспекту уже порядка двухсот метров, как вдруг внимание его привлек мягко ступавший впереди блондинчик, который несколько раз подряд обернулся, с рассеянным видом переводя взгляд с ширинки Лео на асфальт и обратно. Лео вновь возбудился и, ощутив неловкость, обогнал субъекта и вскочил в подошедший автобус. Однако тот успел вскочить следом. В битком набитом автобусе преследователь всем телом прильнул к Лео и его стоящему члену. На первой же остановке юноша протиснулся к подножке и сошел. Но субъект и не думал оставлять его в покое. Лео на ходу резко обернулся и, оказавшись нос к носу с преследователем, спросил, что тому нужно. Блондинчик, собравшись с духом, выпалил, что если Лео не рассердит его предложение, то он готов удовлетворить его минетом. В предчувствии близкой сексуальной разрядки Лео не смог удержаться от улыбки облегчения. Второй добавил, что готов предложить Лео и свой задний проход, если тому это доставит больше удовольствия. Несколько минут они шли в молчании, покуда перед ними не открылся темный пустырь, расположенный неподалеку от дома Лео. Удостоверившись, что никто за ними не наблюдает, оба углубились в темноту. Остановившись, Лео расстегнул ширинку и извлек свой негнущийся член. Блондинчик взял его в рот и принялся сосать. Немного погодя юноша отстранился и попросил гомосексуалиста снять брюки. Тот отказался, сказав, что член у Лео чересчур большой. Лео с силой заломил субъекту руку и повторил свое приказание. Тот послушно спустил брюки и трусы, и Лео попытался ввести ему член в задний проход. Блондин начал отбиваться и сделал попытку высвободиться. На какое-то мгновение ему это удалось. Он прикоснулся к своему пропускному отверстию и продемонстрировал Лео окровавленные пальцы. Юноша попросил его еще раз повернуться задом и заверил, что теперь будет аккуратнее. Гомосексуалист наотрез отказался. Лео с нажимом повторил просьбу. Блондин повернулся и, путаясь в полуспущенных брюках и траве, кинулся бежать на свет — туда, где заканчивался пустырь, — но на полпути споткнулся и упал. Лео навалился на него сверху, не давая шевельнуться, и одним махом до половины вклинил тому член в задний проход. Гомосексуалист не удержался и взвыл от нестерпимой боли, заставив Лео замереть. Оба молча, недвижно выждали несколько секунд, опасаясь, как бы этот крик не привлек внимание какого-нибудь полицейского, находящегося поблизости. Но Лео уже не мог сдерживать себя и возобновил судорожные движения, зажав своей жертве рот рукою. Субъект сопротивлялся. Лео почувствовал, что блаженный миг приближается, и другой рукой принялся поглаживать затылок блондина. Последний, не в силах долее выносить муки, впился зубами в зажимавшую ему рот ладонь. Зубы субъекта не разжимались, боль укуса становилась невыносимой. Нащупав свободной рукой обломок кирпича, Лео обрушил его на голову жертвы. Бульдожья хватка гомосексуалиста ослабла, и Лео продолжил акт. Узость анального прохода вызывала у него совершенно новые ощущения. Через минуту нахлынул оргазм. Лео шептал: «Скажи, что тебе хорошо. Скажи, что хорошо!» Но тот уже ничего не мог сказать: из губ у него шла кровавая пена. Наслаждение Лео, достигнув высших витков, так же быстро пошло на спад, ибо ему недоставало сопротивления со стороны объекта его похоти.