Любовь - [7]
В а д и м. Твоя Маша… Она случайно не еврейка?
С а ш а. Бабушка точно еврейка. А что?
В а д и м. Да ничего.
С а ш а. Ты что–то имеешь против?
В а д и м. Говорю, нет. Между прочим, тут выяснилось, моя Марина тоже татарка, мать у нее татарка. Так–то…
Зазвонил телефон. Маша продолжала петь, а Ирина Евгеньевна сняла трубку. Послушав несколько мгновений, она положила ее на рычаг. Она больше не подпевала, напротив, будто занервничала и прикурила от свечи. Телефон зазвонил еще раз. Ирина Евгеньевна сняла трубку и, услышав голос, резко положила ее на место. Маша прекратила пение. Все они посмотрели друг на друга и тут же отвели глаза. Телефон снова зазвонил. На этот раз трубку не снимали. Маша, побледнев, смотрела на свои руки, лежащие на гитаре. Ирина Евгеньевна курила. Пальцы с сигаретой дрожали. Телефон звонил. Михал Михалыч встал у окна спиной к остальным.
— Что же мы? — неестественно бодро сказала старуха. — Мы больше не будем петь?..
Телефон звонил.
Маша встала, нагнулась и резко выдернула телефонный штекер. Стало тихо. Ирина Евгеньевна вдруг начала задыхаться. Маша быстро налила стакан воды, поднесла матери. Ирина Евгеньевна сделала несколько глотков, но вода полилась обратно, на пол, и она уронила стакан. Михал Михалыч обнял ее за плечи и быстро повел из кухни. В коридоре она разрыдалась. Это была истерика.
Они остались втроем.
— Пошли, — сказала Маша.
В темноте они вошли в маленькую темную комнатку. Загорелся плетеный светильник. Здесь было уютно и тесно. На стенах висели детские Машины рисунки, сделанные цветными карандашами.
— Садись, — Маша указала на диван.
Он сел. Она опустилась рядом с ним.
— Поцелуй меня. — Она поежилась, будто от холода.
Саша взял ее за плечи.
— У вас что–то случилось, — спросил он, — с мамой?
— Поцелуй меня.
Он поцеловал ее в губы, осторожно и целомудренно.
— Что у тебя во рту?
— Косточка, — смутился он.
— Выплюнь, — Маша подставила руку. Он выкатил на ладонь отшлифованную во рту косточку персика. Она положила ее на краешек дивана и торопливо, будто боясь, что помешают, обняла Сашу…
В а д и м. Теперь я понял. Я люблю ее. Да, я люблю ее…
… Среди антиквариата, отражаясь в трех видах в старинном трюмо, на широкой кровати лежат Вадим и Марина. Застывшими глазами она смотрит на Вадима, красного, всклокоченного, нависающего над ней.
— Что, все? — говорит она.
— Кажется, — шепчет он.
Она вдруг начинает смеяться, и он смеется, зарывшись лицом в ее волосы.
— Слезай. Я простыню посмотрю. Вадим откатывается на другую сторону кровати. Марина встает и рассматривает простыню.
— Посмотри, — она тихо смеется. — Нет, ты посмотри, что наделал!
Вадим, перегнувшись, разглядывает результат.
— И чтобы потом ничего не говорил. Ты мой первый, первый… — Она быстро его целует и возвращается к простыне: — Не отстираешь.
А в соседней комнате, перед телевизором сидит бабушка Марины. Фигурное катание не увлекает ее. Взгляд ее беспокоен. Она делает телевизор тише, осторожно ступая, подходит к комнате внучки и прислушивается. Тишина…
… Маша спала у него на плече. Он поцеловал ее в губы, осторожно встал и вышел в прихожую. Оделся. Комната матери была приоткрыта, и Саша увидел Ирину Евгеньевну и Михал Михалыча. Обнявшись, они сидели на диване. Прошел на кухню. Ревекка Самойловна стояла у окна, спиной к нему. Саша не решился окликнуть ее и ушел, не простившись.
По лестнице спустился вниз. В тускло освещенном парадном подошел к почтовым ящикам. Один из них попытался открыть пальцем — дверца не поддавалась. Саша достал авторучку и отломил от нее узкий металлический язычок. Согнул его и вставил в щель для ключа. Вскоре ему удалось открыть ящик. С почтой в руках он подошел к лестнице, где горела лампочка. «Известия», «Вечерняя Москва», счет за междугородный телефонный разговор, — ничего себе! — тридцать четыре рубля сорок копеек. Город не указан. Саша встряхнул газетами, на пол упала открытка. «Дорогие! Поздравляем с праздником Великого Октября! Мира, счастья…» — Саша миновал текст, посмотрел на подпись: «Софа, Коля».
Саша потряс еще, но на этот раз ничего не выпало. Он аккуратно сложил почту, сунул обратно в ящик, вышел. Падал снег.
Днем Саша бродил по улице, где жила Маша, несколько раз проходя мимо зоопарка, мимо ее двора.
Он увидел Ревекку Самойловну. Она вышла из арки и быстро зашагала прочь. Саша последовал за ней. Вскоре Ревекка Самойловна остановилась у особнячка, рядом с которым толпились люди. Группками здесь стояли старухи, молодые люди с черными бородками что–то жарко обсуждали. Чуть поодаль топтался милиционер. На фасаде особнячка было что–то написано буквами, похожими на арабские. Саша встал у стены, осторожно приглядываясь к происходящему. Несколько раз до него доносилась чужая, не слышанная ранее речь. Говорили на странном языке старухи да и какие–то юноши тоже. У некоторых из них на голове — маленькие шапочки.
Обрывки старушечьего разговора донеслись до Саши.
— Двадцать один год, почти закончил институт, такой мальчик, такой мальчик!..
— Ну, мы не богатеи, но свою девочку не обидим, слава богу, ничего для нее не жалели…
— Э-э, вы хотите красавицу, эта красавица еще вам даст жизни! У нас есть женщина, кандидат наук, умница…
«Подвиг» — яркая книга о судьбе последнего советского поколения. Дети типичных отцов, вписанных в советский социум, оказываются непригодны для полноценной жизни в этой стране. Оказавшись между небом и землей, они выбирают путь протеста.«Подвиг» — светлая книга о любви, начавшейся на школьной скамье и сопровождающей героев через всю их жизнь.
- Не смей винить меня! Это ты начал игру, придумывая все новые правила. И меня втянул. Я – жертва. Так что не смей валить на меня свою слабость. - Ты – жертва? Самой не смешно? Я сразу понял, что с тобой что-то не так. Но почему, , рядом с тобой я просто теряю голову? Ты можешь это объяснить?
Сваливающиеся на тебя удары судьбы порой кажутся невыносимо тяжелыми, особенно если рядом пустота и одиночество. В такие минуты трудно поверить, что жизнь уже протягивает тебе незримую ладонь, полную любви и благополучия. Важно лишь смотреть в нужную сторону и следовать за своим сердцем. Тогда подарок будет твой.
Изнасилование, боль утраты, одиночество — прошлое преследует ее даже сейчас, когда она наконец начала жить обычной мирной жизнью. Прошлое вернулось, забрав у нее покой. И опять двое, каждого из которых она любит, заставляют ее метаться между тьмой и светом, как когда-то давно.
Егор Штормов с детства занимается боксом и мечтает выйти в профессиональный спорт. Ринг — это его жизнь. Ринг — это его всё. Он живёт им, он дышит им, он зависим от него, словно от наркотиков, ведь бокс — смысл всей его жизни.У Сони Розиной ничего этого нет. Никакого смысла жизни. Только бурный переходный возраст и нескончаемый сарказм, который приносит ей одни неприятности. Смогут ли эти двое поладить, и сколько раундов продлятся их чувства?
Марина Ковалевская выходит замуж за сына руководителя химической лаборатории института, в которой сама работает. Со свекровью и начальницей по кличке Ильзе Кох, отношения напряжённые. На корпоративном вечере, в честь Ильзе, уходящей на пенсию, случается трагедия – отравлен сын виновницы торжества и подозрения падают на Марину. Марине предстоит пройти не лёгкий путь перезагрузки и начать жить заново. На этом пути она повстречается со своей сестрой по отцу – Ликой. Дизайнеру и топ-менеджер успешной фирмы Лике, экстрасенс Никник предсказал, что встретит она своего рыцаря в Европе, в какой-то тёплой стране, похоже, в Италии.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.