Любовь срывает маски - [126]

— Это правда, что он несколько потерял способность рассуждать здраво, но кто в этом виноват? Разве не она сама свела его с ума? Но он поступит с ней по справедливости, я уверен в этом, в чем собираюсь еще раз убедиться, так как еду завтра в Лондон с его светлостью. И клянусь, я глаз не спущу с маленькой леди.

Она одарила его ослепительной улыбкой.

— А если тебе покажется, что он намеревается передать ее гвардейцам?

— Этого не будет!

— Так говоришь ты. И все же…

Уилл посмотрел на нее долгим, тяжелым взглядом, затем взял ее руки в свои и, поднеся по очереди к губам, пылко поцеловал.

— Если я увижу, что твоей племяннице грозит опасность, то, клянусь своей любовью к тебе, я сумею ее защитить.

— Даже если тебе придется пойти против воли твоего хозяина?

Уилл мрачно кивнул.

— Даже если мне придется пойти против воли его светлости.

Цыганка чуть вскрикнула и, бросившись ему на грудь, обвила руками шею и спрятала лицо, уткнувшись ему в плечо. В первое мгновение Уилл застыл от неожиданности, но затем обнял и прижал к себе.

— Благодарю тебя, — прошептала Тамара.

— Ради тебя я готов на все, любовь моя.

Она чуть отодвинулась от него и подняла к нему лицо. Ее глаза были сухи, но сияли любовью, которая сейчас переполняла ее сердце.

— Когда ты вернешься, Уильям Крэшоу, то обнаружишь меня здесь. Я буду ждать тебя.

— Чтобы стать моей женой?

Она серьезно посмотрела на него, но затем уголки ее губ чуть дрогнули.

— Чтобы стать для тебя тем, кем бы ты хотел, чтобы я стала.

Он засмеялся.

— Что-то я очень в этом сомневаюсь, ведь ты никогда не была слишком покладистой. Поэтому я и не жду, что ты изменишься только оттого, что я подарил тебе свое сердце.

Однако ее этот смех ничуть не позабавил.

— Это хорошо, что ты так настроен. Так как я намерена на все эти долгие годы стать тебе не слишком-то сговорчивой женой.

Он усмехнулся.

— Я с огромным нетерпением буду ждать этого, — пробормотал он, привлекая ее к себе. Горячий поцелуй послужил подтверждением его слов.

Она тоже ждет этого, подумала Тамара, крепче прижимаясь к нему. С огромным нетерпением.

20

Лошадь Мэриан аккуратно обошла большую яму на дороге, но тут же оступилась на выбоине, вытряхнув при этом из девушки остатки сна. Сквозь прорези в маске Мэриан в тревоге огляделась в поисках Гаретта и успокоилась, лишь когда увидела его впереди, чуть правее от себя.

На этот раз она с благодарностью подумала о надоевшей ей еще совсем недавно маске и тяжелом плаще. Для того чтобы вновь облачиться в этот маскарадный костюм, существовало, по крайней мере, две причины: маска и плащ спасали ее от холодного пронизывающего осеннего ветра и оберегали от взглядов мужчин. Всех без исключения мужчин, в том числе и Гаретта. В то же время она могла беспрепятственно наблюдать за ним, не боясь, что он прочтет отражающиеся на ее лице чувства.

К ее немалому удивлению, идея надеть маску принадлежала Гаретту. Сама же Мэриан не знала, как ей относиться к его явному нежеланию, чтобы ее кто-нибудь узнал по пути в Лондон. Говорило ли это о его намерении не выдавать ее? Ей оставалось только надеяться.

Сейчас она ни в чем уже не была уверена, даже в его чувствах. За весь день пути он сказал ей всего несколько слов. Все утро он занимался сборами, гоняя слуг. Он отправил гонца с наказом подготовить его лондонский дом к их приезду. Наблюдая за всеми приготовлениями, Мэриан сделала вывод, что Гаретт намерен надолго остановиться в Лондоне. Но хорошо ли это для нее или плохо, она так и не смогла решить.

Сразу после полудня они покинули Фолкхэм-хауз. Несмотря на то что они ехали медленно, Гаретт, погруженный в глубокое раздумье, почти не обращал внимания на девушку, чем глубоко ранил ее чувства. Ей даже показалось, что маска не только скрыла ее лицо, но и отгородила их друг от друга непреодолимой стеной. За исключением нескольких редких мгновений, он почти не смотрел в ее сторону. Однако, видя выражение его лица в эти минуты, Мэриан почти радовалась, что он избегает с ней разговаривать. Она видела боль, отчаяние, гнев, твердую решимость и что-то еще, что она не могла распознать. Жалость? Но нет, у нее не было повода думать, что Гаретт жалеет ее. Она вообще сомневалась, что он испытывал к ней сейчас хоть какие-нибудь добрые чувства.

Уильям окликнул Гаретта, прервав тем самым ее горькие размышления. Гаретт и Мэриан разом обернулись к нему. Уильям ехал сзади, управляя дорожной каретой, груженной сундуками.

— Быть может, нам лучше остановиться в Мэйвуде, милорд? — спросил Уильям, увидев, что привлек их внимание. — Смеркается. Скоро станет совсем темно. Непохоже, что мы успеем добраться до какого-нибудь более подходящего города на этой лондонской дороге.

— Я намерен ехать прямо в Лондон. До него осталось всего несколько часов пути, — бесстрастно ответил Гаретт, вновь отворачиваясь и трогая поводья.

Во время разговора Мэриан хранила молчание, хотя ее сердце в эти минуты готово было разорваться от боли и отчаяния. Совсем скоро ей предстоит узнать, что приготовил для нее Гаретт. Весь вопрос был только в том, хватит ли у нее сил пережить это знание.

— Прошу простить меня, милорд, — продолжал настаивать Уильям, — но сейчас на дорогах ночью стало небезопасно. Много бродяг и разбойников. К тому же с нами юная леди.