Любовь среди руин. Полное собрание рассказов - [180]

— Он в бреду, — сказала медсестра, поворачиваясь к доктору. — Еще бы, после такого падения, бедный мальчик!

Поскольку библиотека находилась у подножия лестницы, сэр Альфред и медсестра, естественно, подумали, что он упал с нее.

Прошло много времени, и Тому не разрешали ни с кем видеться, так как у него было сотрясение мозга. Наконец ему разрешили с кем-нибудь повидаться, и сиделка спросила его, кого бы он выбрал в качестве своего первого посетителя.

— Смита, — последовал ответ.

Вошел Смит, очень смущенный.

— Зачем ты швырнул меня на этот камень? — требовательно спросил Том.

Глава IV

Как оказалось, Смит был не просто дворецким. На самом деле он был профессиональным вором и поэтому очень быстро придумал, что ответить. Повернувшись к сиделке, он сказал:

— Пойду-ка я, пожалуй, потому что волнение от встречи с кем-либо после такого долгого молчания немного помутило его рассудок. — С этими словами он вышел из комнаты.

Том был вполне здоров и мог бегать по дому, поэтому он решил повидаться со Смитом. Смита не было в его комнате, поэтому Том подумал, что он пойдет в потайную пещеру. Он подошел к старой резьбе, нажал букву «U», и тут же открылась та же дверь. Он пошел по коридору. Внезапно он замер, заслышав приближающиеся шаги. Том присел на корточки и выжидал, готовый к прыжку. Шаги раздавались все ближе и ближе. Том чувствовал, как его сердце колотится о ребра. Неожиданно выскочив из-за угла, он получил преимущество, и в одну минуту застигнутый врасплох Смит был без чувств брошен на землю. Вставая, Том увидел кусок старого пергамента, открыл его, и вот что он прочел:

«Я, Уилфред Джеймс, украл эти ценности у королевы Елизаветы. Я не мог хранить тайну, поэтому я доверился сэру Уолтеру Рейли, который дал наводку об этом великому государственному деятелю Бэкону, и тот рассказал королеве Елизавете. Отряд солдат будет здесь через час, и если они найдут драгоценности, я буду заключен в Тауэр…»

На этом письмо заканчивалось, и Том стал искать драгоценности. Он нашел их в кармане Смита. Затем, положив Смита на кровать, он пошел в кабинет своего отца и рассказал сэру Альфреду обо всем, что было написано на пергаменте, и показал ему драгоценности.

На следующий день сэр Альфред выставил Смита на улицу, а день спустя он был признан худшим вором, который когда-либо попадался Скотленд-Ярду, арестован и отправлен в Дартмурскую тюрьму.

Конец

Отрывок из романа

Мне самому, Ивлину Артуру Сент-Джону Во, участию которого и поддержке обязана своим существованием эта книга, посвящается

Посвящение

Мой дорогой Ивлин,

многое было написано и сказано о судьбе мальчика с литературными устремлениями, выросшего в мещанской семье. Но мало что может достоверно передать его трудности, когда окружение, которое он знал с детства, полностью состояло из любителей литературы. Именно благодаря победе над этими трудностями эта книга главным образом достойна внимания, если вообще достойна.

Многие из твоих родственников и большинство друзей твоего отца более или менее непосредственно интересуются книгами и печатными изданиями. С тех пор как ты впервые покинул детскую, чтобы присоединиться к родителям за трапезой, разговоры, ненасытным слушателем коих ты стал, велись о книгах, их авторах и издателях. С тех пор как сонному, но торжествующему эмансипированному школьнику разрешили сидеть с нашими стариками в «книжной комнате» после ужина, те немногие разговоры, что ты слышал, были о книгах. Твой дом всегда был полон ими. Казалось, все новинки, обладавшие теми или иными достоинствами, а по большей части не обладавшие ими вовсе, так или иначе находили свое место в книжных шкафах на длинных, плотно уставленных полках, и теперь ты, в свою очередь, готов добавить еще одну в вечный костер эфемерного.

И все это обернется против тебя. «Очередной не по годам развитый Во, — скажут они, — еще один детский роман». Да будет так. В первом произведении всегда есть определенная романтика, по крайней мере для автора, которую ни один рецензент не может полностью разрушить. Удачи! У тебя все еще есть большие надежды и большие амбиции, и тебя еще не перемололи жернова профессионализма. Возможно, скоро ты присоединишься к «мастерам слова», которые борются друг с другом за гонорары и контракты, а пока ты еще очень молод.

Твой Ивлин

I

Питер Одли проснулся от «второго звонка», уныло огласившего галереи, и, перевернувшись в постели, посмотрел на часы. Успокоенный тем, что у него есть еще пять минут, прежде чем ему нужно будет вставать, он натянул плед на плечи и лег на спину, удовлетворенно разглядывая уже пробудившуюся спальню. Шорох, с которым одевались другие, успокаивал, убаюкивал. Плеск душа по соседству, звон грубой керамики и приглушенные препирательства на их на фоне подчеркивали удовольствие последних минут.

Начальная школа в Селчерче работала практически круглый год, что придавало определенную величавость унынию этих ранних утренников. Питер, однако, получил некоторые привилегии, которые избавляли его от самого болезненного укуса безумной пунктуальности и позволяли ему, отчитавшись перед классным руководителем, отсиживаться в своей студии за работой.