Любовь слепа - [19]

Кларисса откашлялась.

– Простите, но что такое флоггеры и... э... хокки-докки?

– Флоггеры – это хлысты, а хокки-докки – туфли, – объяснил Гревилл и продолжил жаловаться: – Только дурак заплатит ту цену, которую требуют сейчас. – Он расстроенно вздохнул и скорбно покачал головой. – На хорошую одежду всегда не хватает денег. Если бы мне так не претило мошенничество, я бы занялся делом. Но мне не нравится мысль, что за мной будут гоняться сыщики и я кончу жизнь на Такемской ярмарке.

– Виселица! – триумфально воскликнула леди Хейвард.

Когда Кларисса и Лидия озадаченно повернулись к ней, леди Хейвард гордо объяснила:

– Такемская ярмарка. Это место казни. – Она вдруг нахмурилась, стараясь собрать воедино остальные его словечки. – Может быть, сыщики – это власти?

– Судейские, – согласился лорд Гревилл, и Кларисса почувствовала улыбку в его голосе.

Лидия, однако, не улыбалась. В ее словах звучал несомненный ужас, когда она с трудом выговорила:

– Вы хотите сказать, что вас преследует полиция?

– Нет! Прах меня побери, я же сын герцога Мунстрака! – Казалось, лорд Гревилл был потрясен, что они могли хоть на мгновение предположить такое.

Клариссе стало интересно, что же мог означать «герцог Мунстрак». Это тоже был жаргон? Или кличка? Хотя лорд Гревилл был герцогом, она была совершенно уверена, что нет такого титула, как герцог Мунстрак.

– Да, но вы только что сказали... – запинаясь, начала леди Крамбри.

– Я сказал, если бы я занялся разбоем, они могли бы прийти за мной.

– Разбоем? – слабо повторила Лидия, явно чувствуя себя довольно глупо.

– Вышел на большую дорогу. Стал разбойником, – объяснил он. – Чего, разумеется, я не сделаю.

– Нет, конечно, нет. Ну что же... этот жаргон довольно загадочен, не правда ли? – Мачеха Клариссы явно не была довольна.

Кларисса догадалась, что ей не нравится чувствовать себя несообразительной, и начала беспокоиться, что, если мачеха слишком разозлится, ей не позволят пойти с Гревиллом, несмотря на все его усилия. Но в этот момент он вдруг вытащил свои карманные часы и сел прямо.

– Побери меня прах, моя тикалка говорит, что пора идти, – объявил он, и Клариссе показалось, что он начал бояться, что переиграл.

– Идти? Но вы ведь только что пришли. – Вопреки ее словам в голосе Лидии звучало облегчение.

– Да. Что ж, я все равно не собирался задерживаться надолго. Я просто думал заглянуть и спросить, не составит ли леди Кларисса мне компанию на конной прогулке в парке. Я хотел продемонстрировать мои верхний бен и калп в более публичном месте, но негоже кататься в парке одному. Это сейчас не в моде, знаете ли.

– О, ну... – Лидия помедлила и взглянула на леди Хейвард.

Кларисса почти слышала мысли мачехи. Нет сомнения, она размышляла над сплетнями о лорде Гревилле и сравнивала их с человеком, сидящим в данный момент в ее гостиной.

– О, да отпустите их, – проворчала леди Хейвард. – Лорд Гревилл позаботится о ней.

Видимо, представление Реджиналда убедило Лидию, что бояться нечего, иначе не помогла бы даже поддержка леди Хейвард. Кларисса увидела, как она медленно кивает, позволяя ей идти.

– Очень хорошо, – сказала Лидия. – Но не забудь свою маску, и будь осторожна и не...

Возбужденная перспективой встречи с лордом Моубри, Кларисса взяла и надела маску, которую Лидия сунула ей. Предостережения мачехи пролетали у нее мимо ушей. Они опять были о том, чтобы не прикасаться ни к чему и не ходить, не держась за руку лорда Гревилла, и так далее и тому подобное; а Кларисса слышала эти приказы настолько часто, что выучила их наизусть. Она просто послушно кивала снова и снова, пока мачеха и леди Хейвард провожали их до дверей; потом Гревилл быстро провел ее к открытому фаэтону, стоящему на улице перед домом, и поднял на сиденье.

– Ну слава Богу, все это кончилось!

Кларисса слышала недовольное бормотание, пока лорд Гревилл разбирал вожжи и усаживался. Внезапно ставший более низким и гораздо более мужественным, его голос развеселил ее. Кларисса разразилась смехом, открытым и радостным, естественно срывавшимся с губ и заставившим ее щеки пылать румянцем. Однако когда она услышала его приглушенное «Проклятие!», ее смех затих.

– Простите, милорд, – сразу же пробормотала Кларисса, подавляя смех. – Вы, должно быть, считаете меня ужасно неблагодарной, а я не хотела быть такой. Просто у меня перед глазами так и стоит моя испуганная мачеха, изо всех сил пытающаяся понять, о чем вы говорите. Она ненавидит казаться невежественной.

– Так обычно ведут себя глупые люди, – сообщил ей Реджиналд.

Кларисса не была уверена, что правильно расслышала его, и смущенно нахмурилась:

– Милорд?

Вздохнув, Гревилл, похоже, расслабился, хотя, кажется, ему это стоило некоторых усилий.

– Я заметил, что вы не против спрашивать о значении сказанных мной слов.

Кларисса слегка пожала плечами.

– Мне кажется, мало смысла в том, чтобы изображать знания, которых у меня на самом деле нет.

– Да. А это, миледи, признак интеллекта, – заверил он ее.

Кларисса удивленно заморгала.

– Я просто действительно не понимала ваших слов.

– Умным людям нет нужды делать вид, что они знают что-то, чего на самом деле не знают. Только глупцу кажется, что нужно всегда и везде притворяться. Они боятся показаться такими глупыми, какие они есть на самом деле.