Любовь сквозь годы - [32]

Однако мысль о нем заставила Барбару посмотреть в лицо самой себе, и за это она еще сильней ненавидела Ната Баума. Проблема заключалась в том, что, любя Ната, она легко могла его ненавидеть, но была не в силах его отвергнуть. Нат Баум стал частью ее. Они так похожи, как будто слились в одну личность.

Вся неделя, пока Нат отсутствовал, ушла у Барбары на раздумья. Она была поражена, что это заняло у нее так много времени. Ведь это же очевидная вещь. Нат должен оставить жену, и тогда они смогут просто-напросто жить вместе. Люди сходятся и расходятся, живут в чужих домах, и консьержи давно не удивляются, почему жильцы носят иные фамилии, нежели те, что указаны на почтовых ящиках.

Жить вместе. К черту брак. Брак не в моде.

Барбаре не терпелось сказать о своем решении Нату.

Встреча была ознаменована шампанским, икрой и ландышами.

– Вот уж не думал, что буду скучать о ком-то, как сейчас о тебе, – сказал Нат.

– Ты хочешь сказать, что меня не заменили даже оптовики и «Фонтенбло»?

– И даже собачьи бега, – ответил Нат. – А я выиграл. – Он вынул из портфеля целую кипу банкнот, которые дождем посыпались с кровати на пол. Десятки, двадцатки, изредка полусотенные. – Одиннадцать тысяч долларов, – сказал он.

– Я столько для тебя стою?

– Больше. Иди сюда, я покажу тебе.

Она повиновалась, и он сдержал слово. Они занялись любовью прямо среди денег, сминая их своими телами. В этом было что-то упадочническое и продажное.

– Точь-в-точь Берлин тридцатых годов, – заметила Барбара. Она только что посмотрела «Кабаре».

– Если бы это был Берлин тридцатых годов, я бы уже направлялся в Бухенвальд.

– О Господи! Я бы этого не вынесла. – Барбара попыталась поглотить его своим телом и защитить от нацистов, которые существовали только в их воображении. – Я бы им тебя не отдала.

Первую ночь по возвращении в Нью-Йорк Нат провел у Барбары. Она истолковала это как свою победу над его женой. Как доказательство того, что Нат любит ее. Но она понимала, что это доказывает и ее неуверенность: ей все еще требовались знаки внимания и подтверждение привязанности, хотя она получила уже предложение выйти замуж. Интересно, думала Барбара, сколько вам должно быть лет, чтобы чувствовать полную уверенность в себе?

– Что ты сказал жене? – Барбару интересовали подробности.

– Да ничего. Она не знает, что я вернулся.

– А-а.

Барбару восхищало хладнокровие Ната. Когда она обманывала Дика, то вечно придумывала всякие небылицы в оправдание своего опоздания. В половине случаев Дик и не замечал ее отсутствия, и она громоздила свои басни без надобности. Умолчание намного лучше лжи, поняла она теперь. Оно упрощает жизнь. Надо поменьше говорить, и если тебе хоть чуточку повезет, то все будет спущено на тормозах.

– А тебя не гложет чувство вины перед Эвелин?

– А тебя – когда ты обманывала Дика?

Сейчас уже не вспомнить. Это было так давно, да и она была другая.

– Иногда я чувствовала себя виноватой. А иногда гордилась собой. Даже торжествовала. Вроде того пирога: сам испек и сам ем.

– То же самое и я. Мужчины и женщины мало отличаются, – сказал Нат. – Анатомия разная, а чувства одни и те же.

Барбара была с ним согласна, в особенности с утверждением, что различия между мужчинами и женщинами чисто физические.

– Знаешь, за что я тебя люблю? – спросила она.

– Нет. За что?

– За то, что ты даешь мне чувство равенства.

На следующее утро они пили в постели кофе и апельсиновый сок. Позже отправились завтракать в ресторан. Они заказали яичницу с беконом и тосты, и оба думали о предложении Ната. По разной причине ни один из них не хотел первым затевать разговор.

Не выдержала Барбара:

– Я думала о том, что ты сказал мне в аэропорту.

Нат издал нечленораздельный звук.

– Это нечестно. Ты заставляешь меня все делать самой.

– Я люблю тебя и хочу на тебе жениться, – сказал он, отпив кофе. – Так тебе легче? – Нат улыбнулся, и морщинки вокруг глаз на его загорелом лице стали глубже и еще симпатичней, чем всегда. Барбара растаяла, и он взял ее руку в свою. – Ты выйдешь за меня?

Барбара едва не ответила «да». В глубине души она чувствовала– «да», но «да» означало бы лишь новые проблемы.

– Я буду с тобой жить, – сказала она. – Я все просчитала.

Она начала речь, которую долго репетировала, и, ей показалось, произнесла ее удачно. Она объяснила ему все преимущества совместной жизни по сравнению с супружеством.

– Мы будем жить вместе, – сказала она в заключением. – Так мы сможем наслаждаться друг другом, и не будет этой склоки с разводом.

Она ждала, что Нат согласится. Все, что она ему выложила, было так разумно и логично. И говорила она так убедительно.

– Чепуха. Я уже слишком стар для бродяжничества. Это для зеленых юнцов. Это для моей дочери, но не для меня. Я взрослый человек и хочу взрослых отношений. То есть женитьбы. Со всей ответственностью, всеми обязательствами. И с этой склокой, как ты выражаешься.

– Я и так беру на себя обязательство, – сказала Барбара. – Я просто не вижу смысла в женитьбе. Да и кто сейчас женится?

– Зато я вижу смысл в женитьбе, – ответил Нат. – Пусть я старомоден, но меня не привлекает вариант вроде того, когда через месяц люди разбегаются, – «вот и хорошо, попробовали, посмотрели, а теперь до свидания». Мне нужно все. Или ничего. Я слишком стар, чтобы играть в семью.