Любовь с последнего взгляда - [31]

Какая связь между историей про Руди и историей про совершенное мной убийство? Можете стереть ее с пленки, забыть, проигнорировать. Кому какое дело до Руди! Иногда наши воспоминания не имеют никакого смысла.

В конце концов суденышко, на котором мы плыли, вошло в небольшую бухту. Он нес на плече свою сумку, в правой руке держал мою, левой тащил меня. Я, пошатываясь, брела за ним по мостку, перекинутому с причала на борт. Ох! Отель был большой, за стойкой сидела администратор, вокруг ни души. Мы вошли в лифт, потом в комнату. В ванной я как следует прополоскала рот, почистила зубы, разделась, приняла душ, вымыла голову. Моя соседка с третьего этажа, ее фамилия Хорватица, сто раз мне говорила: знаешь, я отталкиваю от себя мужчин, ни за что не стану перед ними раздеваться, у меня грудь висит, на животе шрамы, задница из-за целлюлита выглядит как губка, некоторые из нас не становятся шлюхами только потому, что наше тело выглядит ужасающе. И улыбалась мне, у нее была чудесная улыбка, зубы широкие, белые, два верхних центральных немного крупнее остальных. Она втянула меня в свой клуб святых с висящей грудью. Но в номере отеля я отбросила и ее, и свои собственные страхи. Я вытирала свое голое, худое тело толстым махровым полотенцем, два кожаных мешочка безнадежно приклеились к моим ребрам. Марлен Дитрих никогда не трахалась голой. На случай ебли у нее были рубашки ручной работы с встроенным бюстгальтером. В конструкцию бюстгальтера входила стальная проволока, с помощью которой держалось то, что само держаться не могло. Когда она собиралась быть в постели одна, то всегда ложилась в мужской пижаме с широкими полосами. Я вышла из ванной. Он мне понравился. Волосатые ноги, волосатая грудь, курчавые темные волосы между ног, волосатые, но не слишком, руки, густые волосы, красивые зубы, небольшие красивые карие глаза и большой хуй. Он лежал в кровати и читал. Посмотрел на меня, раньше он никогда не видел меня полностью голой. Два маленьких, сдувшихся шарика не приподнялись под его взглядом. Их непоколебимо висячее положение меня развеселило. Что ты смеешься? У меня жуткие сиськи. Указательным и большим пальцем я взяла их за соски, приподняла и принялась в таком виде, голая, танцевать. Давай сюда твои маленькие сиськи, я засуну их в свой большой рот, сказал он, и я легла рядом с ним. Я прекрасно чувствовала себя рядом с мужчиной, который жевал мою грудь. Я вовсе не хотела стать героиней его снов и воспоминаний, воображая которую он будет дрочить, если впадет в депрессию, я не хотела быть его женой, которая всегда будет рядом с ним, пока смерть не разлучит нас, я просто хотела, чтобы он был моим мужчиной на эти выходные. У меня вызывали восхищение женщины, которые не слишком серьезно воспринимают мужчин и уплывают в открытое море, не думая о разбитом сердце мужа и о свекрови, на которую свалились все заботы о малолетних детях. Потом они неожиданно возвращаются, мужья встречают их в аэропорту или на пороге дома. И это были не какие-то женщины вообще, нет, они жили рядом. Шлюхи, говорил мой муж. Все вы шлюхи, просто у некоторых из вас бывают короткие периоды, когда вы можете держать себя под контролем. Как долго под контролем буду я? Он смотрел на меня светло-серыми глазами. Я не смогу пережить, если чужой хер войдет в твое тело, если чужой грязный хер будет тереться о твою слизистую. Почему ты считаешь, что один ты моешь хер? Мы разговаривали с ним на строительной площадке, строился наш будущий дом. Я мяла в руке лист смоковницы, и молочко капало на маленькую бородавку на большом пальце. Огромные оводы вспарывали воздух, рабочих не было, в тот день был какой-то праздник, он держал в руке рейку и смотрел, куда бы ее бросить. Жарко. Он взглянул на меня, я это почувствовала, но глаз на него не подняла, продолжала давить на бородавку молочко из инжирного листа. Я знаю, что другие мужчины тоже моют свой хер, но я знаю и тебя, ты бы наверняка сошлась с таким, который не моет. Я вздрогнула, но продолжала капать на бородавку сок. Ты хотел сказать мне гадость, я бросила листок на сложенную штабелем напольную плитку и сорвала со смоковницы новый. Нет, сказал он, это шутка, ты слишком чувствительна. День был прекрасным, я не хотела мучиться от жалости к самой себе, мы скоро переедем в прекрасный дом, и я посажу в саду два кедра.

Сейчас, в номере отеля, хер моего любовника как раз входил в мое тело. Он не пошел под душ, мой муж оказался прав. Грязный хер входил в мое тело, вообще-то он хотел принять душ, но я не захотела ждать. Перед тем как кончить, я почувствовала озарение — мой муж знает меня лучше, чем я сама. Он знал, что рано или поздно чужой хер пролезет в мою дырку. Пока я кончала, я думала, если он меня действительно любит, то я очень рада, что мы так хорошо, хорошо, действительно хорошоооо трахаемся! Я улыбнулась. Что тут смешного, спросил мой любовник. Ничего, сказала я, мне бывает щекотно после того, как кончу, не трогай мою шею губами. Вечером мы сидели у моря. Мимо нас проходили стада оленей, как бы невероятно это ни звучало. Я знала, что никогда не забуду тех чувств, которые кипели в моих жилах. Я и сегодня помню, что я тогда знала, что никогда не забуду тех чувств, которые кипели в моих жилах. Точнее, чувства, их силу и необузданность я забыла. Что я запомнила? Для меня было большой проблемой срать в одном с ним туалете так, чтобы он ничего не услышал и не почувствовал, а окна в туалете не было. Конфуз, какой конфуз! Я не срала, пока не вернулась домой. Я часто искала в книгах рецепты практической жизни, но герои книг не срут, за исключением Ингмара Бергмана в его автобиографии. В Париже с одной из своих женщин он наелся соуса из почек, и в результате их прихватило на самом верху Эйфелевой башни. Уборной там не было, лифт не работал, и они наложили полные штаны, пока кубарем катились вниз по лестнице, и когда они садились в такси, шофер подложил им на заднее сиденье бумагу, а добравшись до номера в отеле, они рванули срать вместе, он в унитаз, а она в биде. Это их очень сблизило. Бергман! Про то, как срал Бергман, можно рассказывать историю, я не Бергман, когда я сру, я просто освобождаю кишечник и воняю. И я никогда не напишу автобиографию. У моего любовника таких проблем не было. Он зашел в уборную. Я навострила уши, чтобы услышать, как он попытается быть неслышным. Можно было не навострять. Пердел он так, словно нас разделяла не тонкая дверь, а стена, а срал так, будто в полном одиночестве находится на необитаемом острове, он не спускал воду для маскировки, пока облегчался, не побрызгал моим лаком для волос, чтобы освежить воздух, он даже не закрыл крышку унитаза, когда все закончил, мужчины на все смотрят гораздо проще, чем мы. Сидя на кровати и слушая, как он срет, я вспомнила биографию Марлен Дитрих, я обожаю кино и актрис. Она сказала, что, если вы в состоянии переносить, как ваш мужчина срет, он именно тот, кто вам нужен. Мой возлюбленный со всеми своими звуками и совершенной новой для меня вонью этот экзамен сдал. Вот это я помню, а еще помню наш план пойти в воскресенье на прогулку по острову, подышать морским воздухом, набраться впечатлений, которые мы навсегда сохраним в наших сердцах. Это будет питать наши души до следующих выходных, до следующей встречи или до смерти. План был прекрасен. В воскресенье утром меня разбудили детские вопли и ор. Пока я еще не вполне проснулась, мне казалось, что я учительница, а дети орут где-нибудь на Плитвицких озерах, их уносит холодная река, они захлебываются в прекраснейшем водопаде Европы, а я сплю вместо того, чтобы спасать этих маленьких кретинов. Тут я от ужаса полностью проснулась, он тихо дышал рядом, мое движение его разбудило, мы сели на кровати, глядя друг на друга. Что это, спросила я хриплым голосом. Где я, спросил он. Ты со мной, сказала я патетично, но что происходит? Он встал и посмотрел в окно. Что такое? Там тысячи мальчишек в шлемах и на велосипедах, пойду узнаю. Он оделся, вышел из комнаты, быстро вернулся. Оказывается, в то воскресенье на Острове проходило областное первенство по велосипедному спорту среди детей младше пятнадцати лет. Все, кто вместе со мной учился или работал, тысячи учительниц, находились от меня на расстоянии двух этажей или нескольких метров по воображаемой прямой линии. Не знаю, почему я перевела этажи в метры по прямой линии, но я это хорошо помню, да. Проклятые дети! Они пищали и орали. Завтракали мы в комнате, а потом трахались, трахались и трахались, а что еще можно делать, когда у тебя под окнами происходит областное первенство по велосипедному спорту среди детей младше пятнадцати лет? Свекрови я позвонила из будки по междугороднему телефону, мобильный я умышленно оставила дома. С Экой все в порядке, оленей видели? Видели, сказала я, мне было приятно сказать правду.