Любовь с последнего взгляда - [29]

Я равнодушно смотрела на дверь, впервые в жизни я его совсем не боялась. Отъебись, сказала я ему про себя, отъебись, овечья нога! Если дверь не выдержит, я тресну его костылем по голове, если выдержит, выйду позже и вызову такси. Дверь выдержала.

Видите, эй, господа, видите то, что вижу я? Вру, выдумываю сны и подруг. У меня никогда не было подруги, ни во сне, ни наяву. Маленьких подружек разогнал отец, взрослых — муж. Я выдумала все это только затем, чтобы вложить в уста своей матери собственные мысли. Моя мать скорее бы умерла, чем произнесла то, что сказала мне во сне. Никогда в жизни моя мать не стала бы говорить что-то подобное. Нет такого сна, в котором она решилась бы читать мне лекцию на какую угодно тему. Только не она! И не мне! И я для нее, и она для меня превратились в давно прочитанные книги. Преступники, убийцы бывают иногда хитрыми, они выдумывают сны, рассказывают охотничьи рассказы, пытаются уверить судей, что они хрупкие, растерянные, перепуганные, что поминутно теряют нить повествования, словно есть что-нибудь более существенное, чем голые факты, а в моем случае имеется только одна истина — я убила своего мужа! Насколько могут уменьшить мое преступление рассказы о снах и о матери, которая борется за права женщин? Моя мать — феминистка?! Это насмерть перепуганное, дрожащее, сломленное ничтожество?! Это существо, которое летом всегда носило тоненькое платье из ситца, да, да, именно так называлась эта дешевая ткань, ситец! А зимой ходила в платье из фланели, если это вообще можно было назвать платьем. У ее платьев, которые всегда застегивались спереди, на пуговицы, обязательно должно было быть два кармана. И на летнем, и на зимнем. В карманах она держала спички, пачку сигарет «Фильтр 57», несколько сломанных сигарет, она всегда курила по половинке, и хлопчатобумажный носовой платок. В него она сморкалась сухим носом. Она постоянно вытирала нос и сморкалась, хотя нос всегда был у нее сухим. Что я хочу всем этим сказать? Я выдумала этот сон, но даже во сне, в самом безумном сне худая, даже истощенная женщина из моего детства не могла бы так говорить. Она вообще почти не говорила, за всю жизнь я слышала от нее не больше десятка фраз, я уже вам сказала, она только постоянно вытирала сухой нос. Вот и все о моей матери и о носе моей матери, теперь я вам расскажу, как мы с моим любовником отправились в нашу первую и последнюю поездку.

Не люблю коллективные поездки журналистов, я терпеть не могу выпивку, езду в автобусе и рыбный паприкаш. Обычно такие поездки устраивали в далекие от моря места, но и там почему-то тоже никак нельзя было обойтись без рыбы, она обычно часами булькала в каком-то котле. Жирная, разрезанная на куски тварь, наперченная, дико соленая, острая. Проехать триста километров в один конец ради того, чтобы потом рыгать огнем? Так что я оставалась дома. Когда мы с ним собрались на Остров, я сказала свекрови, я ей оставила Эку, что еду с коллегами посмотреть на редкую разновидность оленей. Он был на очередном семинаре. Поездка с любовником на выходные выглядит гораздо более волнующей после того, как она закончилась, а не пока длится. Я положила в сумку новую ночную рубашку, трусики, джинсы и чувствовала я вовсе не безумную радость, а страх. Я была уверена, что он приедет на Остров и убьет меня. Моему любовнику это казалось смешным. Убьет? Думай позитивно. Мы будем трахаться, пока не окоченеем, у нас будет алиби, мне не придется трахать свою жену, тебя не будет трахать твой муж! Жизнь прекрасна, если взглянуть на нее с правильной точки зрения. Он смеялся и смотрел в чашечку кофе без сахара, а я смотрела на его мелкие зубы. Мы сидели на террасе отеля в центре города. Вы, мужчины… Не надо, он поднял взгляд, я видела его маленькие глаза, не начинай с этим, вы, мужчины, не будь банальной. Мы, мужчины, — свиньи, а вы, женщины, — соблазненные святые. Будем откровенны: я хочу тебя трахнуть, ты хочешь со мной трахнуться, все остальное может означать только одно — ебать мозги, но лучше обойтись без этого. Не будем расширять контекст. И я не собираюсь трахаться, испытывая комплекс вины. Старушка, так мало людей любят друг друга, так мало людей, у которых есть кто-то, с кем хочется поехать на Остров, сегодня ни у кого не дрожат от любви руки, воспользуемся нашим счастьем, давай посмотрим на то, что с нами происходит, как на чудо! Представь, а вдруг бы мы с тобой не встретились?! Мы друг для друга не убежище, в котором мы хотим спрятаться от своих партнеров по браку. Я ни от кого не бегу, я просто иду к тебе, потому что люблю тебя, ты мне нужна. Я не буду упоминать о воде, воздухе, солнце, пище, это мне не нужно. Нужна мне только ты и твоя пизда. О, сказала я, меня всегда ужасно волновали романтичные мужчины. Он взял меня за руку, рядом с нами сидела небольшая компания коллег-журналистов, они мне кивнули, я кивнула им и погладила его руку, я смотрела на него соболезнующе, пусть люди думают, что это мой брат или родственник, у которого умерла мама. Вообще-то я знала, что они ничего не думают, журналистов люди не интересуют, они сыты ими по горло.