Любовь с московским акцентом - [13]

На другой день у Люськи было запланировано первое совместное задание с новым фотографом. Нужно было взять интервью у молодого, но уже достаточно раскрученного поп-певца Димы Ангела, кумира всех столичных тинейджерок. Люська частенько натыкалась на его клипы по телевизору, но особого впечатления они на нее не производили. Да, голос у парня неплохой, и мордашка смазливенькая, и торс соблазнительный (ох, и любили же Димины клипмейкеры снимать его в полуобнаженном виде), но сами песни, Боже ты мой, были невыносимой бездарной тошниловкой. «Твоя любовь волнует кровь… Я твой хулиган, где мой наган… Без тебя мне не жить, без тебя не любить» и тому подобная бредятина. Люська не была снобом, она любила разную музыку, но уж если это попса — то пусть хотя бы это будет качественная попса, а не такая дешевка.

— Посидим там минут двадцать, я быстренько проведу интервью, а ты его пофоткаешь в процессе беседы — успеешь? — сказала она Мише, когда они встретились возле метро «Сокол», как условились накануне. Студия, где записывался Дима, была как раз недалеко от этой станции.

— Двадцать минут? — с сомнением протянул Михаил. — Ну, успеть, конечно, можно, если постараться… Но я хотел провести профессиональную фото-сессию…

— Какая еще фотосессия, Бог с тобой! — фыркнула Люська. — В номер пойдет одна, от силы — две фотографии. Ангел пока еще не такая суперзвезда, чтобы посвящать ему целые развороты и обложки.

Люська уже имела немалый опыт проведения интервью с настоящими, Большими Звездами. Странно — по жизни довольно робкая и неуверенная в себе, она совершенно преображалась, когда шла на интервью. Не только сыпала оригинальными вопросами, но и мастерски поддерживала атмосферу живой беседы; многие знаменитости раскрепощались в ее обществе, и разговор в итоге получался свежим, интересным и информативным. Иной раз, читая очередное интервью в каком-нибудь глянце, она морщилась и брезгливо думала: «Ну как, КАК можно задавать такие бездарные вопросы, ответы на которые никому не интересны, в том числе и самому журналисту?» Она лично всегда испытывала искренний интерес к собеседнику. Журналистскую же некомпетентность в своих коллегах Люська терпеть не могла и стыдилась, что по таким вот не шибко умным и морально нечистоплотным товарищам и судят о судьбах всей отечественной журналистики в целом. Она до сих пор с содроганием вспоминала пресс-конференцию с сэром Полом Маккартни, когда тот приезжал в Москву с единственным концертом. Ее коллеги по цеху на ужаснейшем английском (зачем вообще они аккредитовывались на эту прессуху, не зная языка?!) задавали легендарному музыканту «гениальные» вопросы в духе: «Пол, а что лучше — Англия или Россия?» или: «А правда ведь, что русские девушки самые красивые?» Вежливый обаяшка Пол с грустными, как у сенбернара, глазами, уклончиво и дипломатично отвечал что-то, и Люська даже боялась представить, что он на самом деле думает в глубине души обо всех этих репортеришках.

— Как прикажете, босс, — шутливо отозвался Миша. — Пару фотографий, не больше. Я, вообще-то, особо не сгораю от желания снимать этого слащавого пацанчика.

— Можно подумать, я сгораю от желания его интервьюировать… Однако, чем быстрее разделаемся с интервью — тем лучше.

Однако «быстрее» не получилось. Когда Люська с Мишей оказались в студии «Айдолз Мэйкер», встретившая их в дверях пресс-атташе с милой улыбочкой извинилась и сообщила, что Дима сейчас как раз «дозаписывает песню», оторваться никак не может, и потому им придется «немножечко подождать». После чего их пригласили пройти в гостиную и выпить чашечку чая или кофе. Поняв, что утро испорчено безвозвратно, Люська с безнадежной гримасой плюхнулась на мягкий диван и принялась скучать в ожидании явления «звезды», попутно рассматривая помещение. Миша устроился рядом, не испытывая, впрочем, большого разочарования от того, что придется ждать.

Студия располагалась на первом этаже жилого дома, перестроенная из нескольких квартир в одну большую. Она принадлежала Диминому продюсеру Юрию Азимову, очень влиятельному в сфере шоу-бизнеса человеку. Про него ходили легенды одна краше другой; говорили, что он может раскрутить кого угодно, даже самого безголосого и бесперспективного артиста. А уж талантливые исполнители под его покровительством достигали просто небывалых высот! Так, с Димой продюсер начал работать сравнительно недавно, однако с эфиров всех музыкальных каналов и радиостанций уже не сходили его песни, и это было только началом карьеры молодого певца.

В студии имелось все, что требуется для работы, — пресс-центр, где заседали пиарщики, концертный директор и секретарь; персональный кабинет босса — то есть Юрия Васильевича Азимова; гостиная, где можно было расслабиться в течение напряженного рабочего дня, передохнуть, посмотреть телевизор, послушать музыку и полистать журналы; просторная кухня, где находились холодильник, плита, микроволновка, всевозможные шейкеры, миксеры, кофемолки и даже бар, чтобы всегда было что предложить посетителям и подкрепиться самим; собственно, студия со звуконепроницаемыми стенами, чтобы не отвлекать остальных от работы да и вообще — не мешать соседям; наконец, переговорная, где организовывались, в основном, встречи с журналистами. Само название студии — «Айдолз Мэйкер», что означало «Создатель кумиров», — говорило за себя. Несмотря на внешнее величие, атмосфера здесь царила самая домашняя и непринужденная, во всех комнатах на полу лежали мягкие красивые ковры, на окнах висели дорогие портьеры, всюду были расставлены вазы с цветами, на стенах красовались огромные портреты звезд, записывающихся в этой студии… «Шоб я так жил», — мрачно подумала Люська, вспомнив окаянный неуют своей редакции, допотопные компьютеры, голые — без штор — окна, из которых немилосердно поддувало в холодное время года…