Любовь под луной - [12]

Сейчас, когда что-либо менять было уже поздно, вся затея казалась Хейли чистым безумием. Утешало ее только то, что в результате ей удастся хотя бы отчасти восстановить собственное достоинство. Она не будет выглядеть со стороны жалкой страдалицей, брошенной женихом чуть ли не у алтаря. Но ей предстоит нелегкое время, уж Мэтт об этом позаботится.

— Не называй меня «дорогая».

Окинув Мэтта ледяным взглядом, Хейли наклонилась и взяла дорожную сумку. Мэтт подхватил два ее чемодана.

— Два чемодана и сумка? Ты что, Хейли, решила набрать одежды, чтобы хватило на всех островитян?

Чемоданы оказались тяжелыми. Мэтт поморщился.

— Чего ты в них наложила? Камней? Что касается «дорогой», между прочим, я стараюсь вести себя как подобает жениху.

Озорные огоньки в его глазах сверкали так ярко, что чуть ли не слепили глаза. У Хейли мелькнула мысль «случайно» уронить тяжелую сумку Мэтту на ногу. Но ничего подобного она, конечно, не сделала, а просто закрыла дверь и прошмыгнула мимо Мэтта в коридор. От него пахло свежестью летнего утра и… мужчиной, но Хейли предпочла бы этого не замечать.

— Я же тебя просила — веди себя сдержаннее. — Хейли пошла по дорожке впереди Мэтта. — К тому же мы сейчас одни, так что можешь не стараться попусту. — Она оглянулась. — Отвечаю на твой вопрос: в моем чемодане не камни, а одежда, и не для всех островитян, а только для меня.

Хейли догадывалась, что набрала слишком много вещей, но ей, как обычно, хотелось все предусмотреть.

Они дошли до автостоянки. Большой пикап Мэтта едва умещался на пятачке, отведенном для одного автомобиля. Мэтт путешествовал налегке: Хейли заметила, что из вещей у него всего один портфель да еще плоский чемодан, небрежно брошенный на пол машины. Мэтт безо всякого почтения забросил ее дорогие дизайнерские чемоданы в кузов пикапа. Хейли невольно поморщилась. Он усмехнулся.

— Забирайся.

Он открыл перед ней дверь пассажирского сиденья. На секунду ему показалось, что Хейли сейчас развернется и бросится бежать обратно, в свою квартиру. В босоножках на плоской подошве и простом хлопковом платье она немного походила на потерявшегося ребенка. Большие зеленые глаза казались темными, губы — очень нежными. Мэтт догадывался, что Хейли провела бессонную ночь, но не рискнул сказать об этом вслух — выражение ее лица не располагало к беседам.

Хейли со вздохом взобралась на сиденье пикапа, что при ее маленьком росте было не так просто. Она не припоминала, когда последний раз ездила в таком автомобиле. «Для кого их только делают, для великанов?» Хейли покосилась на Мэтта. Тот чувствовал себя совершенно непринужденно, здесь ему было явно удобнее, чем в ее маленьком «компакте», где он походил на сардину в консервной банке. В кабине пикапа было достаточно места для его длинных ног. Очень длинных.

Хейли отвела взгляд. Не хватало еще пялиться на его ноги!

По дороге до аэропорта они почти не разговаривали. Как показалось Хейли, Мэтт смирился с ее молчаливостью и не обиделся. Сдав багаж, они прошли в зал отлета. Здесь возле огромного, во всю стену, окна, выходящего на летное поле, стояли пластиковые стулья. Хейли села, а Мэтт пошел поискать, где можно выпить кофе. Хейли лишняя доза кофеина не требовалась, она и без того была слишком взвинчена, постоянно высматривая среди пассажиров оператора с телестудии.

Хейли надеялась, что ей удастся переговорить с оператором и разузнать поточнее, чего от них с Мэттом ждут. Но, к сожалению, оператор появился только в последнюю минуту перед взлетом, когда она и Мэтт уже заняли места в салоне первого класса, и Хейли не успела с ним не только словом перемолвиться, но даже не узнала его имя. Только в полете она выяснила, что оператора зовут Хэнк Фредерик. Это был мужчина среднего роста с длинными темными волосами и проницательными серыми глазами. Заняв место через проход от «новобрачных», Хэнк расчехлил большую видеокамеру и начал съемки в ту же минуту, когда самолет поднялся в воздух. Хейли очень удивилась. Видя ее реакцию, оператор пояснил:

— Эти кадры, может, и не войдут в передачу, но никогда не знаешь заранее, что пригодится. Мы хотим осветить медовый месяц со всех сторон. Мы хотим, чтобы зрители получили самое полное представление о медовом месяце на Гавайях.

Хейли во все глаза смотрела в окно. По мере того как самолет набирал высоту, все, что осталось внизу, казалось все меньше. Под крылом самолета бесконечной желтой, почти безжизненной на вид равниной, расчерченной зелеными полосами деревьев да кое-где сбрызнутой голубыми каплями озер, простирался Техас.

Хейли почувствовала тошноту и быстро отвела взгляд. Это было странно, она редко летала, но раньше ее не укачивало в самолете, вероятно, причина была в бессонной ночи.

— Ты в порядке? — спросил Мэтт.

По мнению Мэтта, Хейли вела себя как-то странно с той самой минуты, когда он за ней заехал. Мэтт мог только гадать, переживает ли она из-за этого мерзавца Джоэла Ларсона или ее волнует то, что она летит с ним на Гавайи. При этой мысли Мэтт почувствовал какой-то странный жар внутри. Предположение, что это была ревность, он отбросил сразу же как невероятное и сказал себе, что ему просто неприятно видеть, когда кто-то страдает.