Любовь побеждает: Книга о рае, аде и судьбе каждого человека - [2]
Глава 1
Есть ли у Бога предпочтения?
Несколько лет назад у нас в церкви организовали выставку искусства. Я прочел несколько проповедей о миротворцах, и мы пригласили поэтов и художников показать нам картины, скульптуры и стихи, отражающие их представление о миротворце. Одна женщина включила в свой коллаж цитату из Махатмы Ганди. Многим зрителям эти слова показались сильными и выразительными.
Многим, но не всем.
Кто-то наклеил на коллаж записку: «Не забывайте: он в аду».
Что, правда?
Ганди – в аду?
Нет, в самом деле?
Кто-то проверял?
Есть доказательства?
И этот кто-то решил во что бы то ни стало поставить всех нас в известность о местопребывании знаменитого индуса?
Из миллиардов людей, живших на Земле, лишь немногие избранные попадают в «лучшее место», а все остальные – все до одного – обречены на вечные мучения? Так угодно Богу?
Бог на протяжении десятков тысяч лет создает миллионы и миллионы людей лишь затем, чтобы обречь их на страдания в вечности? Бог так поступает с нами – или, по крайней мере, допускает это, – а мы называем его Богом любви?
За проступки, совершенные в скоротечной жизни, Бог наказывает людей тысячелетиями?
Возникают весьма тревожные вопросы о Боге, но прежде всего о самих этих положениях.
Почему к раю или аду приговорены они?
Почему ты?
Почему я?
Почему не он, не она, не они?
Если на небеса попадают лишь немногие избранные, то что страшнее: участь миллиардов, горящих в вечном пламени, или души немногих, избегших огня? Каким образом человек попадает в число избранных?
Случайность?
Удача?
Произвольный отбор?
Нужно родиться в правильном месте (в стране, в семье)?
Поможет пастырь, «умеющий находить общий язык с детьми»?
Бог взял и предпочел вас всем прочим?
Что же это за вера?
Вернее (существеннее):
что же это за Бог?
Всякий раз, когда люди утверждают, будто некая группа имеет преимущество – она спасена, принята Богом, получила прощение, свет свыше, искупление, – а все прочие в пролете – как оно выходит, что утверждающие это принадлежат непременно к избранным?
Доводилось ли вам слышать рассуждения о немногих избранных – и чтобы рассуждающие таким образом не причисляли к избранным самих себя?
Несколько лет назад одна женщина рассказала мне, как хоронили друга ее дочери, старшеклассника, погибшего в аварии. Ее дочери какой-то человек задал вопрос, был ли погибший юноша христианином. Она ответила, что парень называл себя атеистом. И тогда тот человек, который задал вопрос, вздохнул:
«Значит, надежды нет».
Нет надежды?
Такова христианская весть?
«Нет надежды»?
Это Иисус принес миру?
В этом заключается священное призвание христиан – возвещать миру безнадежность?
Смерть того паренька побуждает задать и вопрос о так называемом «возрасте ответственности». Некоторые христиане считают, что до определенного возраста дети не несут ответственности за свои убеждения, за то, во что и в кого они верят, так что если они умрут совсем юными, то все же попадут к Богу. Но по достижении определенного возраста человек уже отвечает за свои убеждения, и когда умирает, то попадает к Богу лишь при условии, что говорил, делал или веровал «правильно». Люди, придерживающиеся этой теории, обычно считают возрастом наступления ответственности примерно двенадцать лет.
Отсюда проистекает целый ряд вопросов, в первую очередь – об опасности, которая грозит каждому появляющемуся на свет человеку. Новорожденный безгрешен, но если он вырастет и не уверует, как полагается, и за это навек попадет в ад, не будет ли милосерднее убить его прежде, чем он достигнет двенадцати лет, и тем самым гарантировать ребенку вечное блаженство в раю? Стоит ли рисковать?
И еще один вопрос в связи с гибелью этого подростка. Как толковать смерть пятнадцатилетнего атеиста? У него было три года на то, чтобы сделать выбор и определить свою судьбу в вечности? Он упустил свой шанс? А если бы он не погиб, если бы дожил до шестнадцати лет и на шестнадцатом году поверил в то, во что следует верить? Бог ограничивается лишь этим трехлетним сроком, и если весть не дошла до молодого человека за такой промежуток времени – что ж, тем хуже для молодого человека?
А что он мог сделать в эти три года, чтобы изменить свою посмертную участь?
Нужно было совершить некий ритуал?
Или ходить на какие-то занятия?
Принять крещение?
Стать членом церкви?
Или все должно было произойти в его сердце?
Кое-кто говорит: он должен был прочитать такую-то или такую-то молитву.
Какую именно молитву – разные христиане толкуют по-разному, но соглашаются в том, что единственный способ попасть на небеса – непременно в какой-то момент жизни помолиться, попросить у Бога прощения, сказать Ему, что ты принимаешь Иисуса, веришь, что Иисус умер на кресте во искупление твоих грехов, и что ты хочешь после смерти попасть на небеса. Одни называют этот акт «принять Христа», другие – «молитвой грешника», у кого-то это означает «стать спасенным», или «родиться заново», или «обратиться».
Но тут, конечно, опять-таки появляются вопросы. Что, если человек в какой-то момент жизни произнес такую молитву, а потом она утратила для него значение? Или человек бормотал эти слова в эмоционально напряженной обстановке молодежного лагеря, церковной службы, потому что так делали все, но смысла этих слов он не понимал? А как насчет тех, кто в жизни не молился и христианином себя не считает, но живет куда более по-христиански, чем многие христиане?
