Любовь-победительница - [9]

– Алчная девка! – закричал он. – Я был уверен, что ты вернешься за драгоценностями.

Его рука пахла мылом и кожей. Несмотря на платье и нижние юбки, она чувствовала силу его мускулов, жар его тела. Зеркало над кроватью отражало его спину; он казался огромным крылатым чудовищем, настигшим свою жертву.

Охваченная ужасом, Мэри впилась зубами в его руку. Выругавшись, он ослабил хватку. Она перевернулась на живот и поползла к изножью кровати. Но ей мешали отяжелевшие от дождя юбки, и через мгновение он снова накинулся на нее, прижав лицом к постели.

Она не могла пошевелиться, не могла даже вздохнуть. Перина из гусиных перьев заглушала ее крики. Его пах прижимался к ее бедрам, тела их слились, словно они были любовниками.

– Убийца! – неистовствовал он. – Я отправлю тебя на виселицу за то, что ты стреляла в моего брата.

Боже милостивый!

Это был Адам Брентвелл. Всемогущий герцог Сент-Шелдон.

Она сумела повернуть голову и прохрипела:

– Я не Джо, я Мэри. – Ее голос дрожал, ей было стыдно за свою беспомощность. – Джо – м… моя сестра.

На какое-то мгновение он оцепенел. Она чувствовала яростный стук его сердца у своего позвоночника. Мурашки побежали у нее по спине, она задыхалась от жара его тела. Предостережение Обедайи молнией пронеслось у нее в голове: «Такому лучше не перечить».

– Я недооценил твою изворотливость, – сказал герцог, горячо и влажно дыша ей в самое ухо. – Ты, должна быть, нашла себе очень богатого и очень доверчивого любовника.

Он слегка передвинулся и задрал ей юбку. Рука в перчатке заскользила вверх по ее ноге.

– Вот что ты любишь, так ведь? Вот это – от любого мужчины, готового заплатить тебе любую цену.

Страх волной прокатился по ее телу. Она отчаянно извивалась, чтобы ускользнуть от его жадных рук. Но его пальцы уже скользнули к ее бедру. Ее охватила паника. Словно со стороны она услышала свой жалобный стон и почувствовала, что вот-вот потеряет сознание.

– Правду, Джозефин, – глухо прошептал он, – Признайся, что стреляла в Сирила.

Он безумец, демон! Она сопротивлялась мраку, грозившему поглотить ее, затянуть в свой водоворот все глубже и глубже.

– Нет! – Откуда-то из самой глубины ее души возникла молитва. – «Души верующих в руках Господа, и никакое зло не коснется их. И они будут вознаграждены безмерно, ведь Господь испытал их, и они оказались достойны…»

– Ради Христа!

Рука герцога замерла в самом укромном уголке ее тела, и он отодвинулся в сторону. Адам схватил ее за руку, рывком поставил на ноги и подтащил поближе к подсвечнику, стоявшему на столике.

Взяв Мэри за подбородок, он принялся разглядывать ее лицо, от туго заплетенных кос до дрожащих губ. Теперь она увидела, что его глаза вовсе не черные, а темно-синие, и свечи отражались в них, как крошечные звездочки, разбросанные по сумеречному небу.

– Я должен был понять. Вы вовсе не так красивы, как Джозефин.

– Вы тоже не красавец! И как вы посмели так мерзко обращаться со мной! – Мэри замолчала, потрясенная собственной дерзостью. Должно быть, эта потасовка на кровати лишила ее рассудка. Она дрожала и потирала озябшие руки.

Герцог приподнял черную бровь, и выражение его лица стало надменным, словно с высоты своего положения он взирал на убогую нищенку. Вдруг, совершенно неожиданно, он расстегнул свою накидку и обернул ее вокруг плеч Мэри. Ей стало не по себе, когда она ощутила остатки его тепла, сохраненные влажной тканью. Но все же она была рада спрятаться под ее широкими складками.

– У Джозефин никогда не было склонности цитировать Библию, – сказал он, и в его отрывистом голосе не было ни грана доброты. – Но физическое сходство поразительно. Вы близнецы?

– Да.

– Однако у Джозефин родинка с левой стороны рта, а у вас – справа.

Она настороженно кивнула, пораженная его способностью замечать столь мелкие детали. Они с Джо были зеркальным отражением друг друга, что всегда тревожило их отца. Томас Шеппард заставил Джо пользоваться правой рукой, хотя левая была у нее более развита, он не одобрял ее живую натуру и приказывал ей вести себя так же, как тихоня Мэри.

Герцог снял перчатку и посмотрел на укушенные ею пальцы.

– Вам больно? – злорадно спросила Мэри.

– Ерунда, незначительная царапина. – Он осмотрел ее с ног до головы. – А вы не пострадали?

Это сразу напомнило ей о возмутительной интимности его прикосновений. Сдерживая дрожь, она покачала головой.

– Как вы здесь оказались? – спросил он.

– Я приехала навестить сестру.

– Вы живете в Лондоне?

– Нет.

– А откуда вы?

– Ниоткуда.

– Не увиливайте от ответа. Каждый человек где-нибудь живет.

Его высокомерие вызвало у Мэри редкую для нее вспышку гнева. Именно таких людей осуждал ее отец в своих проповедях – тот немногочисленный круг привилегированных лиц, которые считали, что рождены для власти. Этот герцог принадлежал к их числу.

Она посмотрела в его холодные глаза.

– Не все. В Лондоне очень много бездомных. Я была потрясена, увидев, как много бедняков живут на улицах, в то время как богатые разъезжают в роскошных каретах.

– Избавьте меня от нравоучений и ответьте на мой вопрос.

Мэри судорожно проглотила комок в горле. Вот и кончилась ее смелость. Этот диктаторский тон вновь заставил ее задрожать.