Любовь по закону подлости - [6]

Свет стал тускнеть, но все равно отчетливо виден. Жаль, что темно, так бы, может, смогли разглядеть какие-то следы, а так — зелень и темнота. Кто же там включил лампады? Или кто магичит?

На самом деле страх требовал отступить, но любопытство и азарт толкали на сумасшедшие поступки. Мой оператор по духу был не меньший авантюрист, чем я, поэтому сейчас лишь подтолкнул меня в спину, призывая идти вперед.

— Вот так всегда! Как в пещеру к грызлоухам⁴, так дамы, а как в депутаты — мужчины!

— Не факт, что там будут грызлоухи, — заметил друг, подсвечивая путь. — Не думаешь же ты, что там целое звериное семейство шаманит вокруг костра зеленого цвета, пританцовывая с бубнами?

Представив подобную картину, я хихикнула и уже смелее двинулась вперед. Остановившись у входа, я осторожно заглянула внутрь, ожидая увидеть всё, что угодно, но меня постигло разочарование. Внутри никого не было. Пещера уходила недрами вглубь скалы, и свет исходил оттуда.

— Пока здесь никого нет. Пойдем дальше, — сказала я и обратилась к потенциальным зрителям: — А сейчас мы познакомимся с местными обитателями, которых, видимо, поймать можно только ночью. И надеюсь, это действительно будут не грызлоухи.

Мы пробрались дальше. Следующий арочный проход заканчивался ступеньками. Мы с Ликом переглянулись.

— Говорил тебе, что здесь нет грызлоухов, — с усмешкой отозвался оператор. — Вряд ли они бы выложили здесь ступеньки.

— Однако пляшущая у костра с бубнами звериная семья всё же свежа в моем воображении, — призналась я, и мы ступили дальше, освещая себе путь фонарями.

В голове вертелись вопросы. Кому нужно было так оборудовать пещеру и почему о ней раньше никто не слышал? Что мы встретим в конце туннеля и чем для нас это обернется? Стены коридора, по которому мы шли, были расписаны неизвестными мне иероглифами. Мы часто останавливались, чтобы Лик успел все отснять, а я — прокомментировать увиденное.

Я могла лишь предполагать значение письмен. Иногда встречались символы, изучаемые в магических школах на уроках древности. Здесь говорилось что-то о силе вечной любви и споре богов. В общем-то, все вполне стандартно и ничего нового, но сама суть повествования ускользала от меня, разбитая неизвестными иероглифами.

— Йолин, что-то мне это не нравится, — признался коллега.

Коридор казался действительно бесконечным. Письмена повторялись. Выхода уже не было видно, но зеленый свет продолжал манить к себе любопытных журналистов.

— Именно с этих слов и начинаются настоящие приключения, — возразила я и упрямо пошла вперед.

— ...которые заканчиваются на больничной койке или в морге на столе некромантов, — закончил за меня друг, и я даже вздрогнула, сбившись с шага.

— Не упоминай их всуе! Тем более в такой жуткой атмосфере, — пожурила я друга, подсвечивая фонариком путь.

Почему здесь не сделали нормальное освещение, раз пещера когда-то была обитаема и даже так виртуозно расписана? Даже ступени не скрошились. Неужели это место было зачаровано от старения?

Мы миновали основной коридор, и вышли в округлую комнату. Снова письмена, множество неизвестных иероглифом и жестокие картины смерти. Повеяло загробным холодом. Я сглотнула, проведя рукой по одной из карикатур, изображающую слепую девушку, держащуюся за свое горло, будто она была убита собственным горем и пыталась сдержать истошный крик. Все это переставало мне нравится, и даже любопытство отступало. Всякому озорству есть предел.

— Пойдем-ка отсюда, Лик, и вызовем археологов, — предложила я.

Друг был полностью со мной согласен. Но не успел он и обернуться, как позади него «закрылся» проход — просто зарос ветвями. Мы оба бросились назад. Лик отложил камеру на пол, и мы вместе пытались руками отодрать ветки, но все бесполезно. Те сплелись намертво.

Мне это все окончательно не нравится. К черту контракт, нужно спасать свою жизнь. Я попыталась призвать элементаля огня, которого усмирила еще в школьные годы, но не почувствовала никакого отклика. Магия в этом месте была глуха, словно мы попали в «мешок». Это очень и очень плохо.

Лик без труда понял мою заминку, вздохнул и вновь поднял камеру с земли, включив её. Нарочито радостным тоном, который явно выдавал мою истерику, я сказала:

— Дорогие зрители, поздравляю, мы влипли! Вы-то по ту сторону экрана, когда будете смотреть смонтированный материал, уже не будете переживать за наши души, но вот сейчас нам очень страшно! В потусторонний мир отправляться не хочется, но если мы все же останемся тут, то я требую поднять мой труп какому-нибудь некроманту и рассказать мне, что за чертовщина тут творилась! Ну или я поведаю тайну некроманту, если мне все же удастся что-то узнать и не выжить.

— Йолин, не шути так. У меня от твоих слов мурашки по телу, брр. — Лик поморщился и перевел камеру вперед, на единственный оставшийся проход.

Если выбора нет, то нужно идти дальше. Тщательно просканировав письмена на стенах, мы все-таки прошли в проход и вновь двинулись по коридорам, еще более темным, так как зеленый свет истончался, словно конечная точка нашего путешествия все ближе.

— Интересно, кто здесь проходил до нас? Даже паутины нет, словно долгое время это место было магически законсервировано, — констатировал Лик.