Любовь по расчету - [17]

— Далеки от совершенства? — удивленно переспросила Дианта. Все знакомые считали лорда Фаррелла милейшим человеком, очень вежливым и сдержанным.

— Полагаю, что постоянно выставлять супругу на посмешище своими похождениями — верх невоспитанности.

И Дианта кивнула в знак согласия.

— Думаю, что пары, которые женятся по любви, чаще… — она замолчала в нерешительности.

— Чаще забывают о своих клятвах, — закончил за нее Чартридж.

— Именно это я и хотела сказать, — с благодарностью подтвердила Дианта. — О, как бы мне хотелось стать мужчиной, чтобы, не задумываясь, говорить то, что я считаю нужным!

— А разве вы задумываетесь? — удивленно спросил Чартридж. — Должно быть, я этого просто не заметил.

Она улыбнулась.

— Я пытаюсь, но у меня это редко выходит.

Дианта оправдывала свою откровенность терпимостью графа — ведь в том, что их убеждения настолько схожи, нет ее вины. Он угадал ход ее мыслей:

— Надеюсь, что вы и в дальнейшем будете столь же непосредственны и откровенны со мной. Только так мы сможем найти общий язык. Мы уже почти дошли до ворот Эплси, значит, у нас осталось очень мало времени. Я не сказал вам самого главного. Вы знаете, что в наследство от дядюшки я получил не только титул, но и его долги. Я должен взять в жены богатую наследницу с тем, чтобы спасти аббатство Чартридж и поместье. Когда мои друзья в качестве одного из вариантов предложили мне союз с вами, они заботились исключительно о моей выгоде, ни на минуту не задумавшись о том, стоит ли вам отдавать свою руку и сердце мужчине, которого вы абсолютно не любите… Мужчине, которого, к тому же, донимают кредиторы.

— Я полагаю, они решили, что титула графини мне будет достаточно, — с легкостью ответила Дианта.

— И вам по душе такое решение?

Девушка на минуту задумалась, а затем медленно произнесла:

— Вы обидитесь, если я скажу «да, по душе»?

— Было бы странно, если бы вы это сказали. Вам так хочется иметь титул? Поверьте, в этом нет ничего заманчивого.

— Я так не считаю. Будь я графиней, я имела бы больше свободы.

От неожиданности граф оторопел.

— Видите ли, моих родителей не принимали в обществе, а о папиной смерти со мной вообще предпочитают не говорить. Я знаю, что он был заядлым игроком и погряз в долгах. Когда мама узнала о его смерти, она сказала: «Наверное, поссорился с таким же картежником, как он сам, и случилось непоправимое». Я никогда еще не слышала столько горечи в ее голосе.

Дианта щелкнула пальцами.

— Каждый день был мукой. Я находилась на грани отчаяния, поэтому нельзя ставить мне в вину мои убеждения. Иногда создавалось впечатление, что я сижу в тюрьме за преступление, которого не совершала.

В ее голосе было столько боли, что у графа невольно вырвалось:

— Бедняжка!

— С тех пор я решила, — Дианта старалась говорить уверенно, — что свободной можно стать, только получив титул. Тогда никто не посмеет меня осуждать. Если я стану графиней…

— Я знаю нескольких графинь, похожих на вас, — с усмешкой заметил граф.

— Я тоже, — выпалила Дианта и торопливо продолжала: — Я думала, что, если твердо встану на ноги, прошлое будет меньше тяготить меня. Я уверена, что мой титул заставит высший свет забыть о моих родителях, а если кто-то и будет говорить о них, то вспомнят только о том, что моя мать была дочерью лорда. — Она замолчала, стараясь правильно оформить в слова мысли, высказать которые раньше ей никогда не удавалось. Но Чартридж снова пришел ей на помощь.

— Вы рассудили мудро, — произнес он с сочувствием. Внезапно его глаза сверкнули. — И конечно, у вас будет намного больше свободы, чем сейчас.

— Правда? — с тоской во взоре спросила девушка.

— Несомненно. В супружестве верх неприличия — следить друг за другом или пресекать невинные шалости. Доверием, а не ревностью супругам должно руководствоваться в браке. — Улыбка исчезла с его лица, и он заговорил серьезнее, чем когда-либо. — Вот и ворота. Нам удалось побеседовать об очень важных вещах. Мисс Хелстоу, вы согласны, чтобы я поговорил с вашим дядюшкой?

Неожиданно мир закружился у Дианты перед глазами. Впереди ее ожидала полная неизвестность. Ей не хотелось подчинять свою жизнь эмоциям, но было ли это решение правильным? К тому же с графом Чартриджем она едва знакома…

Чартридж взял вожжи. Экипаж остановился. Дианта, со вздохом подобрав дрожащими руками подол, произнесла:

— Согласна.

Двери дома лорда Грейсбурна, располагавшегося на Беркли-сквер, открыл Ферринг, дворецкий. Как и вся прислуга, он считал, что Дианта и лорд Чартридж влюблены друг в друга, потому встретил их на пороге благожелательным взглядом.

— Лорд Грейсбурн у себя? — спросил Чартридж, следуя за Диантой в холл.

Ферринг надулся от гордости.

— Да, милорд.

— Будьте любезны сообщить, что лорд Чартридж хочет его видеть.

— Конечно, милорд. Пожалуйста, подождите его в библиотеке.

— Благодарю вас. — Поклонившись Дианте, он добавил: — Мисс Хелстоу, вы не могли бы оказать мне любезность и найти книгу, которую обещали мне одолжить?

Ферринг возмутился, услышав подобные речи от джентльмена, которому полагалось быть влюбленным, но его романтичная натура была бы удовлетворена, если бы он увидел, что произошло после его ухода. Дианта провела гостя в библиотеку. Прикрыв двери, граф нетерпеливо прошептал: