Любовь по расчёту - [39]

— Я бы не доверил этому коновалу даже своих лошадей. Похоже, он пытался завершить то, что начали громилы Томаса.

Кловер не стала обращать внимания на его стенания.

— Он также сказал, что тебе следует несколько дней провести в постели, а швы на голове я могу снять через две недели.

— Послезавтра я уже буду чувствовать себя отлично. А завтра утром собираюсь встретиться с Диллингсуортом, если, конечно, он появится здесь.

— Он наверняка будет держаться подальше от нашего дома. Ему, должно быть, уже известно, что тебе удалось спастись.

— Не думаю, что эти негодяи осмелятся рассказать ему, что не сделали того, за что им уже заплачено. Я поручу Шелтону и Ламберту проследить за Томасом. Если кто-нибудь предупредит его, что я все еще жив, нам станет об этом известно. Я лишь надеюсь, что визит доктора не вызовет у Диллингсуорта подозрений.

— Ты собираешься еще раз схватиться с Томасом?

— Именно так.

— Не думаю, что доктор одобрил бы это.

— Мне абсолютно все равно, что об этом подумает доктор. Для меня важно, что ты об этом думаешь. Ты ведь еще не сказала, что веришь мне.

Она вздохнула и покачала головой.

— Я хочу верить тебе. История, конечно, совершенно невероятная, но мне кажется, что ты не мог сочинить ее. Хотя после твоего рассказа остаются некоторые вопросы.

— Какие?

— Насколько тщательно Томас все это продумал? Ведь, согласись, в его плане немало прорех.

— Достаточно, чтобы сквозь них прошел почтовый дилижанс, — согласился Баллард, — Думаю, что он сам или один из его головорезов шпионил за Грендаллом, потому-то он и узнал, что я спас лошадь. Мерзавцам, которые напали на меня, показалось странным, что им заплатили до того, как они выполнили свою работу.

— А что Томас собирался делать, если бы шериф начал задавать ему вопросы по поводу твоей смерти?

— Подозреваю, он надеялся, что никому до этого не будет дела. Я стал бы еще одним жителем фронтира, убитым возле портовой таверны.

— А тот факт, что ты мой муж, особого значения не имеет?

— Те, кто что-то заподозрит, не осмелятся громко заявить об этом. Грендалл достаточно ясно дал это понять. Томас до сих пор довольно крепко держит в руках этот городишко.

— Но ведь сейчас, как я понимаю, он испытывает определенные финансовые затруднения.

— Может быть, потому, что слишком много раздал в долг, он же хочет, чтобы как можно больше людей от него зависели. Мистер Грендалл говорил, что многие горожане разорились бы, если бы Томас предъявил их векселя к оплате. Я еще раз хочу тебя спросить: ты мне веришь?

— Да, верю. Когда Томас пришел к нам в день нашей свадьбы, он ясно дал понять, на какую низость способен. Он полагал, что поступает очень щедро, предлагая быть его содержанкой, вместо того чтобы быть твоей женой. — Кловер покачала головой. — Непонятно, как я могла быть настолько слепой и не видеть его истинной натуры?..

Баллард с сочувствием потянулся к ней, но сильная боль сдавила его ребра, и он, чертыхнувшись, снова откинулся на подушки. Кловер погладила его по щеке и осторожно пересела поближе. Он слабо улыбнулся.

— Я только хотел выразить тебе свое сочувствие, — сказал он.

— Сейчас не я нуждаюсь в сочувствии. И ты в таком состоянии собираешься поколотить Томаса?

— Не беспокойся, за ночь я настолько приду в себя, что вполне смогу задать Диллингсуорту хорошую трепку.

По тому, как упрямо Баллард сжал челюсти, Кловер поняла, что переубедить его не удастся. Он сразится с Томасом, даже если его придется нести к месту схватки на носилках. Кловер вздохнула и легла рядом с Баллардом, подумав: «Мужчины — очень странные создания».

— Я боялся, что ты мне не поверишь, — пробормотал Баллард.

Он обнял Кловер и вздохнул, когда она, свернувшись калачиком, прижалась к нему.

— Тебе пришлось постараться и даже пострадать, чтобы меня убедить, — признала она. — Я рада буду покинуть этот город. Все переменилось — и наша жизнь, и мое представление об этом городе, и мнение о людях, которые здесь живут. А что касается Томаса, то совершенно ясно — лучше держаться от него как можно дальше.

— Надеюсь, очень скоро все это останется в прошлом.

Кловер стояла у окна гостиной и смотрела на дорогу. Она почти не спала в эту ночь. Баллард же, напротив, несмотря на все свои раны и синяки, спал как младенец. Точно зная, с чем он столкнулся и как можно этому противостоять, он успокоился, как настоящий воин перед решающей битвой.

К несчастью, его спокойствие Кловер не могла разделить.

Когда из-за поворота показался экипаж Томаса, она вздохнула с испугом и сожалением. Кловер до последнего момента надеялась, что Баллард ошибается и Томас Диллингсуорт не появится сегодня в ее доме. Она смотрела на неторопливо приближающуюся коляску, и дрожь пробирала ее хрупкие плечи — так ошибаться в человеке могла только совсем слепая девчонка.

Когда раздался стук дверного молотка, Кловер вздрогнула. Нелегко было остаться на месте и позволить Молли открыть дверь, но она обещала Балларду, что выйдет из спальни только тогда, когда ее позовет Молли. Она решила сама переговорить со своим бывшим женихом, чтобы окончательно убедиться в справедливости слов Балларда. Потом, пока Кловер будет разговаривать с Томасом, Молли приведет Балларда.