Любовь по наследству - [38]

Теперь я живу будто в ином мире. В нем есть место мне и мечтам о Кеннете, работе и привычным каждодневным занятиям, вроде походов в супермаркет и приготовления завтрака, которым не придаешь особого значения.

Я надеялась, что со временем забуду Кеннета, что хотя бы стану думать о нем как о человеке, мелькнувшем в жизни и исчезнувшем, но прошло уже больше месяца, а я вновь и вновь содрогаюсь, представляя себя в его сильных объятиях. Отчаяния и сожалений нет: я сама решила уйти и, хоть ничего нельзя сказать наверняка, думаю, так было нужно.

Сегодняшнее утро начинается не как предыдущие. Во-первых, вчера я забыла опустить шторы и просыпаюсь в море золотистого солнечного света. Необыкновенно бодрая и почему-то с улыбкой на губах. Может, мне приснилось что-нибудь приятное, кусочек заветной мечты? Закрываю глаза, пытаюсь воскресить образы из сновидения, но вижу лишь расплывчатую разноцветную муть.

Эх! От иных снов остаются лишь впечатления — картинки навек исчезают, едва вступаешь в новый день. Я не из тех, кто верит в сны, но ловлю себя на том, что улыбаюсь и в душе, и на кухне за чашкой кофе, и по дороге на работу, и даже когда вхожу в офис.

Через пять минут после начала рабочего дня меня вызывает босс.

— Реклама уже приносит плоды, — сообщает он, довольно потирая руки с короткими толстенькими пальцами. — Отчасти вашими усилиями. Благодарю.

— Ну что вы. — На моих губах вновь играет улыбка.

Босс качает головой.

— Только не скромничайте. Вы молодец!

Я и сама собой горжусь. И все удивляюсь: как я умудрилась в таком состоянии?!

— Я тут подумал: не пора ли повысить вам зарплату? — протягивает босс, будто размышляя вслух.

Пожимаю плечами.

— Гм… Я бы, конечно, не отказалась…

Босс кивает.

— Решено. — Он жестом дает мне понять, что я свободна. — А теперь идите занимайтесь делами.

Выхожу из кабинета сияя. Жаль, сердце не поет: успехи в работе приносят удовлетворение, но, увы, в отличие от любви не окрыляют. Все равно день прекрасный!

Домой приезжаю с намерением целый вечер просидеть перед телевизором. В смысл того, что будут говорить с экрана, как всегда последнее время, вряд ли стану вникать. Но снова помечтаю под смех и шутки сериальных актеров и отправлюсь спать с душой, переполненной Кеннетом.

— Рейчел? — окликает меня соседка, когда я приближаюсь к подъезду и вставляю ключ в замочную скважину.

Поворачиваю голову.

— Здравствуйте, миссис Брукс.

Старушка явилась ко мне знакомиться на второй день после того, как я поселилась в этом доме. С крошечной собачкой в одной руке и пирогом собственного приготовления в другой. Она живет в здании напротив и знает все про всех здешних обитателей. У нее пламенно-рыжие волосы мелкими кудряшками, все в морщинках лицо и живые, до сих пор молодые глаза.

— Здравствуй-здравствуй. — Миссис Брукс переходит через дорожку и с таинственным видом останавливается прямо передо мной.

— Может, поднимемся ко мне? — предлагаю я. — У меня есть… гм… — Запинаюсь, вспоминая, что в моем буфете и холодильнике почти пусто. — Выпьем кофе или чаю.

Старушка качает своей курчавой головой.

— Нет-нет. Скорее всего, к тебе с минуты на минуту пожалует другой гость.

Сдвигаю брови.

— Другой?

Весь этот месяц я живу затворницей. Ни к кому не езжу, никого не приглашаю к себе. Даже на уик-энд. Некоторые уже обижаются, но так нужно. Надеюсь, рано или поздно одиночество мне наскучит.

— Час-полтора назад, когда я выгуливала Кроху, к твоему дому подошел мужчина, которого я ни разу здесь не видела, — начинает рассказывать миссис Брукс.

У меня замирает сердце. Нет-нет, спешу я прогнать напрасные надежды. Это наверняка не Кеннет. Мысленно усмехаюсь. Откуда ему здесь взяться? Он в Нью-Йорке, смертельно обижен на меня, его отпуск кончился. Короче, об этом даже думать глупо.

— Он в некоторой растерянности остановился возле твоего подъезда, — продолжает старушка, — взглянул на окна, потом на дверь. Я подошла к нему и спросила, не могу ли чем-нибудь помочь. Он сказал, что ищет тебя.

На миг задерживаю дыхание. Это Джонатан, приходит мне на ум. Что ему понадобилось? И почему он предварительно не позвонил? Нет, на него это не похоже. Может, это был Филипп? Сглатываю.

— А какой он из себя? Молодой или старый?

— Из себя? Гм… сложно сказать. — Старушечье лицо делается мечтательным, как у девчонки. — В свое время мне такие нравились. Высокий, крепкий. Возле глаза у него… — Миссис Брукс поднимает руку и проводит по виску, что-то изображая, но я, слишком взбудораженная, не обращаю на это особого внимания. — Одним словом, мужчина во всех смыслах этого слова. — Она смеется. — Во всяком случае, производит такое впечатление.

Мое сердце стучит так, что кажется, что сейчас пробьет грудную клетку. И его уже не остановить. Да нет же, пытаюсь убедить себя я, не будь дурой. Верить в сказки — удел трехлетних детишек. Но сердце ничего не желает слышать.

— Вы сказали, что я на работе? — задыхаясь от волнения, спрашиваю я.

Миссис Брукс хитро щурится, и ее лицо расплывается в улыбке.

— А-а, покраснела! Значит, дело пахнет любовью.

— Да нет, ну что вы! — чересчур громко восклицаю я. — В этом смысле в моей жизни полное затишье. То есть… В общем, нет ничего такого. — Дурацки хихикаю и не понимаю, какого черта я оправдываюсь, зачем так долго торчу перед подъездом, выставляя себя полной идиоткой. — Наверное, это был кто-то из родственников или знакомых.