Любовь по Цикенбауму - [8]
Думаю, что в этом виноваты только две вещи – водка и весна, водка опьянила, а весна увеличила эффект опьянения…
Исчезающие вместе и приходящие обратно
В лесу на Оке было пусто, впрочем, как обычно это бывает по летним вечерам, именно в этом труднодоступном месте, которое открыл для меня Цикенбаум…
Сладко отужинав с девами и всласть навалявшись с ними под кустами и наговорившись о конце света, о новом романе Маруками, а главное напившись крепкой водки на кедровых орешках и закусив ее как следует жирным шашлычком, и еще более сладостно вкусив тела наших юных собутыльниц, мы с Цикенбаумом блаженствовали, мало о чем соображая…
Мы уже устали почти одновременно отползать со своими красавицами под разные кусты или деревья, и теперь просто молча восхищались особой яркостью и цветом раскрасневшихся и уже полностью удовлетворенных дев…
В общем, мы с Арнольдом Давыдовичем блаженствовали… А одна из наших юных созданий даже сказала, что благодаря нам, ее жизнь стала по настоящему завораживающей и цветной!…
Приятно, когда делают такие сладкие комплименты…
Звук ее нежного голоса и блеск глаз из под распушенных длиннющих ресниц меня заворожил так быстро, что я тут же уполз с ней под куст раскидистой сирени, и там мы сладко и нежно ощутили друг друга просто невообразимо фантастическими существами, а потом неожиданно провалились в бездну, упав глубоко в неизвестность на какой-то странный теплый песок…
Вокруг нас шептало прозрачное море и также легко и сказочно шептались пальмы… Я опять проник в ее прелестное тело, а когда очнулся, над нами стоял смеющийся Цикенбаум…
– Арнольд Давыдович, что вы тут делаете?! – возмутился я…
– Извини, я просто слегка занервничал, куда вы пропали, то есть я уже заглядывал за куст, но вас там не было! – улыбнулся загадочно Цикенбаум…
– Стелла, а где мы были?! – спросил я свою возлюбленную…
– Мы были у моря и под пальмами! – не менее загадочно улыбнулась она…
– Кажется, я сошел с ума! – прошептал я, горячо обнимая Стеллу…
– Ну, ладно, не буду вам мешать! – засмеялся Цикенбаум и удалился…
Кругом был тот же самый лес…
За дубравой протекала та же самая Ока, рядом слышались пьяные голоса студенток и профессора Цикенбаума, а нас со Стеллой как-будто не было, то есть мы были, но самым загадочным образом исчезали и снова появлялись то у моря, то у Оки…
Земные пространства будто играли с нами в прятки, а мы все время оставались с ней вдвоем, и это как-то утешало…
– Я всегда хотел быть с тобой! – прошептал я…
– И я тоже хотела быть с тобой, – прошептала Стелла…
– А тебе не кажется, что вообще все бессмысленно?! – спросил я…
– Да, бессмысленно все, кроме нас, мы все время остаемся, гнде бы мы не находились! – улыбнулась Стелла…
– И даже во сне?! – спросил я…
– И даже во сне! – улыбнулась Стелла…
– А что будет потом?! – спросил я…
– А разве это так важно?! – спросила меня в ответ Стелла… И мы обнялись так сильно, потому что хотели остаться друг с другом навсегда, и еще мы хотели, чтобы это почувствовал Он, если Он существует, а то, что мы возникаем и исчезаем одновременно и везде, и возвращаясь постоянно обратно, говорит о том, что Он есть, или есть то, что создает Его также везде… Как и Он… Но создает нас Он или что-то, что создает, и Его, разве это так уж важно…
– А это что-то нас вернет друг другу еще не один раз! – словно угадывая мои мысли прошептала Стелла и проникла в меня своим таинственным и сладким поцелуем…
Воплощение
– Ну, как, хочешь девочку?! – спросил меня профессор Цикенбаум, присаживаясь ко мне на скамейку.
– Это зачем?! – не понял я.
– Ну, разве тебе не хочется наслаждения! —улыбнулся Цикенбаум и похлопал меня по плечу.
– Что значит, наслаждения?! – еще больше робея, спросил я.
– Это значит то, что у тебя ничего и никогда не будет! – обиделся Цикенбаум.
Так мы сидели с ним некоторое время и молчали, а Цикенбаума уже со смехом и шутками окружала толпа молодых студенток… Я знал, что скоро Цикенбаум снова пригласит их на Оку на пикник, и по дороге заговорит о чем-то необыкновенном, например о недавних раскопках в Месопатамии и о находке новой мумии Пташской принцессы и с надеждой посмотрит в мои, всегда удивленные глаза…
– К сожалению, он еще не проникся ни к одной девчонке, – вздохнул Цикенбаум, говоря смеющимся студенткам, – может, вы его соблазните?!
– Ага! – еще громче засмеялись они и набросились на меня, однако я все же сумел отбиться от них и залез на дерево…
– Слезай! – рассердился Цикенбаум.
– Ага, чтоб они меня того самого! – усмехнулся я.
– Не бойся, я им скажу, чтобы они тебя не трогали!
– А если тронут?! – с сомнением поглядел я то на Цикенбаума, то на девчонок…
– Да не тронем! – хором закричали девчонки, и я слез с дерева, а потом подъехал автобус, который заказал Цикенбаум и мы поехали на Оку, на пикник…
Девчонки всю дорогу смеялись, а Цикенбаум опять рассказывал им что-то интересное, но я его не слушал, одна из студенток все же села ко мне на колени и всю дорогу целовалась со мной…
А потом мы лежали с ней в лесу, на берегу Оки в камышах и целовались, а наши тени безумным веером отражались в воде…
– Ты где?! Меня сейчас тут без тебя изнасилуют! – кричал весело Цикенбаум, но мы со Стеллой не откликались, мы были отсюда далеко-далеко, и нам было хорошо-хорошо… Превосходная степень глубокой и тайной страсти проникновения… Незаметно возникающие сумерки, летучие мыши как призраки слетающие с дубов и нежные глаза Стеллы уносили меня из этого мира… Я проник в Стеллу неожиданно и страстно, и прикрыл ее крик поцелуем… А потом мы лежали в траве за камышами и видели, как со склона в воду бросаются змеи и плывут в полусумраке, еще больше волнуя душу… – Ты веришь в знаки?! – спросил я Стеллу…
Цикл стихотворений о Мухе, Мухотренькине, представляет собой любовный эпос – юмористическо-эротическое фэнтэзи, где главный герой своими фантастическими сверхвозможностями превосходит образ Дон-Жуана и летит по жизни, как муха, на все вкусное и сладкое, что есть в любви, поражая своей любовной силою всех дев.
«Метафизика профессора Цикенбаума» представляет собой любовный эпос с элементами абсурда, где везде торжествует в своем страстном и безумном проявлении одна любовь, любовь чистая и грязная, любовь корыстная и бескорыстная. Все стихи эпоса взаимосвязаны между собой несколькими героями – профессором Цикенбаумом, Амулетовым, Мухотренькиным, Сидоровым, Шульцем и автором эпоса. Смысл эпоса обозначить любовь как единственную меру вещей и великую тайну нашего странного и неполноценного существования.
В книгу писателя и поэта Игоря Соколова вошли лучшие эротические стихи и просто стихи о любви. Роман Игоря Соколова «Двоеженец» был издан в США в 2010 году.
В сборник «Любовь в эпоху инопланетян» вошли эротическо-философские рассказы о любви с элементами абсурда и черного юмора.
Роман «Человек из грязи, нежности и света» представляет собой одновременно искрометную пародию на низкопробное чтиво, и эротическую трагикомедию, в которой хаос жанров – фэнтези, сатиры, триллера и детектива – соседствует с одним единственным желанием – вывернуть наизнанку все человеческие чувства и пороки, чтобы хорошенько разглядеть в человеке и зверя, и Бога, всегда поклоняющегося только одному Эросу – Богу Любви..
История любви женатого начальника и секретарши превратилась не просто в стихотворный цикл, а в целую поэму, в которой реальность так сильно переплелась с вымыслом и абсурдом земного существования, что стала своего рода философской притчей об испытании человека Богом, но это осмысление будет передано гораздо позднее и в более грустной части, где любовь начальника и секретарши заканчивается реальным разрывом.
«Есть такой древний, я бы даже сказал, сицилийский жанр пастушьей поэзии – буколики, bucolica. Я решил обыграть это название и придумал свой вид автобиографического рассказа, который можно назвать “bucolica”». Вот из таких «букаликов» и родилась эта книга. Одни из них содержат несколько строк, другие растекаются на многие страницы, в том числе это рассказы друзей, близко знавших автора. А вместе они складываются в историю о Букалове и о людях, которых он знал, о времени, в которое жил, о событиях, участником и свидетелем которых был этот удивительный человек.
В сборник включены роман-дилогия «Гобийская высота», повествующий о глубоких социалистических преобразованиях в новой Монголии, повесть «Большая мама», посвященная материнской любви, и рассказы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Даже в парфюмерии и косметике есть пробники, и в супермаркетах часто устраивают дегустации съедобной продукции. Я тоже решил сделать пробник своего литературного творчества. Продукта, как ни крути. Чтобы читатель понял, с кем имеет дело, какие мысли есть у автора, как он распоряжается словом, умеет ли одушевить персонажей, вести сюжет. Знакомьтесь, пожалуйста. Здесь сборник мини-рассказов, написанных в разных литературных жанрах – то, что нужно для пробника.
В романе Б. Юхананова «Моментальные записки сентиментального солдатика» за, казалось бы, знакомой формой дневника скрывается особая жанровая игра, суть которой в скрупулезной фиксации каждой секунды бытия. Этой игрой увлечен герой — Никита Ильин — с первого до последнего дня своей службы в армии он записывает все происходящее с ним. Никита ничего не придумывает, он подсматривает, подглядывает, подслушивает за сослуживцами. В своих записках герой с беспощадной откровенностью повествует об армейских буднях — здесь его романтическая душа сталкивается со всеми перипетиями солдатской жизни, встречается с трагическими потерями и переживает опыт самопознания.
![В долине смертной тени [Эпидемия]](/storage/book-covers/20/20b59336dc28de47dc7a206b6ad9ee6ea45788bb.jpg)
В 2020 году человечество накрыл новый смертоносный вирус. Он повлиял на жизнь едва ли не всех стран на планете, решительно и нагло вторгся в судьбы миллиардов людей, нарушив их привычное существование, а некоторых заставил пережить самый настоящий страх смерти. Многим в этой ситуации пришлось задуматься над фундаментальными принципами, по которым они жили до сих пор. Не все из них прошли проверку этим испытанием, кого-то из людей обстоятельства заставили переосмыслить все то, что еще недавно казалось для них абсолютно незыблемым.