Любовь не кончается: Джулитта - [18]

Джулитта совсем растерялась, все ее мысли и чувства спутались. Она злилась на мать за то, что та умерла и оставила ее одну. Но о мертвых нельзя говорить и думать плохо, поэтому ей оставалось срывать свою злость на живых Отец вполне подходил на роль козла отпущения, и Джулитта спросила:

— А разве это не так?

— Да, так, — признался Рольф. — Я в самом деле предал ее. И себя тоже. Но поверь, с тех пор не проходило и дня, чтобы я не раскаивался в содеянном. Я совершил чудовищную ошибку, но не предам память твоей матери. Джулитта, ты должна поехать со мной в Улвертон. Обещаю беречь тебя.

— А если я откажусь? — Дерзко тряхнув головой, девочка отшатнулась от руки отца. — Тогда ты увезешь меня силой, правда?

Рольф подошел к окну. Джулитта проследила за ним взглядом и заметила, что цветов на крышке сундука уже нет. Рольф смотрел на двор, где царила суета. Чуть поодаль виднелась Темза и маленькая пристань на ее берегу.

— Джулитта, ты помнишь что-нибудь из своей прежней жизни? Ты помнишь Улвертон?

Она молча смотрела ему в спину. Его волосы кудрявились так же, как и ее, но были аккуратно подстрижены и причесаны. Их огненно-рыжий цвет с вкраплениями седины с годами немного потускнел. Джулитта помнила, как Эйлит говорила о том, что и внешностью, и характером она пошла в отца.

Помнила ли она Улвертон? Да! Стоило ей напрячь память, и она могла вспомнить его в мельчайших подробностях.

— Не очень хорошо, — небрежно поведя плечами, бросила Джулитта.

— Твоя мать очень любила море, — неожиданно сказал Рольф. — Летом она при первой же возможности спускалась к берегу и подолгу бродила босиком по мокрому песку. А зимой, закутавшись в теплую накидку, поднималась на башню и часами наблюдала за волнами, безжалостно бьющимися о берег. В первый раз она увидела море только в Улвертоне. У меня до сих пор перед глазами стоит одна картина… Эйлит и другие женщины собирали выброшенные прибоем дрова, а ты бегала между ними и твои волосы развевались на ветру, словно огненное знамя, — голос Рольфа дрогнул, и он замолчал.

Прикусив губу, Джулитта еле сдерживала слезы.

— Да, я помню, — прошептала она. — Потом ты спустился по тропинке вниз, поговорил с мамой и посадил меня на плечи. Тогда я почувствовала себя такой высокой, что подумала, будто весь мир принадлежит только мне.

— Все можно вернуть, если ты захочешь. — Рольф отвернулся от окна и протянул руку, но не сделал ни шагу вперед. — Принцесса!

Последнее слово мгновенно возродило в душе Джулитты потерянные было надежды, ее сердце тревожно заныло. Она заметила, что вытянутая рука отца мелко дрожит, а на его лице появилось выражение напряженного ожидания. Его полный немой мольбы взгляд и манящий жест растопили лед недоверия. Сорвавшись с места, Джулитта бросилась к нему в объятия.

— Джулитта, — хрипло проговорил Рольф, глотая слезы и ласково гладя дочь по волосам. — О Господи! Наконец-то мы вместе!

Через некоторое время, придя в себя, Джулитта отстранилась и подошла к накидке, лежащей на полу в дальнем углу комнаты Она приподняла ее край и вытащила наружу боевую секиру.

— Мама не расставалась с ней. Она говорила, что секира принадлежит ей по праву кровного родства. Я помню, что раньше она висела на стене в Улвертоне и упала в день нашего отъезда. Теперь я знаю, что ее сделал для моего дяди Лильфа, погибшего при Гастингсе, мамин муж, оружейник. Мне почему-то было не по себе от того, что она хранила ее так бережно.

— Когда-то она символизировала для меня счастье и удачу Улвертона, — сказал Рольф, забирая у Джулитты оружие. Ощутив знакомую тяжесть, он подумал, что на самом деле секира приносила одни несчастья. Она разрушала жизнь всем, кто к ней прикасался. — Я тебя понимаю, — досадливо поморщившись, добавил он и протянул дочери руку. — Пойдем.

Девочка послушно вложила свои вспотевшие пальцы в его широкую теплую ладонь.

— А куда мы идем? — поинтересовалась она, когда они спустились по лестнице во двор и направились в сторону пристани.

— К реке, чтобы принести жертву.

— Какую жертву?

— В давние времена оружие мертвого воина хоронили вместе с ним или бросали в ближайшую реку. Это называлось жертвоприношением. Так говорил мой дед, а он узнал обо всем от своего деда-язычника.

Все, кто находился сейчас во дворе, смотрели им вслед. Краем глаза Джулитта заметила Бенедикта и Моджера, застывших с открытыми ртами. На пристани грузчики и моряки разгружали торговое судно, прибывшее из Руана. От оглушительного стука деревянных бочек по камням закладывало уши. Легкий ветерок разносил над прибрежной полосой головокружительные винные запахи.

Увлекая за собой Джулитту, Рольф решительно зашагал по мостику, по обе стороны от которого покачивались на воде рыбацкие лодки. Зеленовато-серые волны бились об торчащие из воды опорные бревна. Запах вина смешался с запахом реки Сидевшие на перилах чайки с любопытством крутили головами. В сторонке от них гордо восседала черная птица с черными как смоль крыльями.

— Отойди подальше, — попросил Рольф.

Как только Джулитта выполнила его просьбу, он начал энергично размахивать секирой, описывая в воздухе круги. С каждой секундой его движения становились все быстрее и быстрее, пока лезвие секиры не засверкало подобно вспышкам молнии.