Любовь не игрушка - [8]

В машине воцарилась тишина. Мартин позволил себе расслабиться, но тут снова раздался пронзительный голосок подружки:

– Честное слово, некоторым людям не помешала бы толика здравого смысла.

– Это верно, – хмыкнул Мартин.

– Ты только подумай, что за нахалка!

– Кто?

– Ну та особа, что ворвалась в церковь таким скандальным образом! С копной рыжих крашеных волос.

Мартин расхохотался. Ах вот, оказывается, в чем причина дурного настроения Кэрол?

– Неужто крашеных? – небрежно переспросил он. – Я не заметил.

– Еще бы, – фыркнула Кэрол. – Мужчины вообще ничего не замечают. Вас так просто обвести вокруг пальца!

Чистая правда, мысленно согласился он. Что произошло с ангельским характером Кэрол? Канул в Лету, словно его и не было вовсе!

– А платье! Честное слово, будь юбка хоть на дюйм короче…

Мартин опустил взгляд на стройные ноги спутницы. Ее собственная юбка, точнее узкая полосочка шелка на бедрах, словно сгинула в никуда – вместе с остатками добродушия и обольстительной манерой растягивать слова.

– Насколько я поняла, она приходится Нелли теткой.

– Кто? – удивился Мартин.

– Не строй из себя идиота! – Кэрол набрала в легкие побольше воздуха. – Эта особа, – пояснила она более спокойно, – особа в непотребном платье и с крашеной пергидролем гривой.

Впереди показался поворот к отелю. Мартин сбавил скорость и выехал на посыпанную гравием аллею.

– Она фотомодель.

– Вот-вот, фотомодель. Все они – развратные твари. А уж эта похлеще других. Говорят, у нее перебывало с дюжину любовников.

Машина подскочила на колдобине. Сощурившись, Мартин свирепо крутанул руль.

– Неужели? – спокойно отозвался он. – А что еще ты о ней знаешь?

– О ней?.. – Кэрол искоса глянула на собеседника. Затем порылась в сумочке и извлекла на свет круглое зеркальце. – Я не слушаю сплетен, – безмятежно продолжала она, поправляя искусно уложенную прическу. – Но что хорошего можно сказать об особе, которая позирует нагишом?

Пленительный образ обнаженной Глэдис Рейнджер огненным видением вспыхнул в сознании. Усилием воли Мартин заставил себя сосредоточить внимание на последних ярдах дороги.

– Нагишом?

– Именно. Она снялась для рекламы в последнем выпуске «Элль» или «Фамм», не помню точно. – Кэрол затолкала зеркальце обратно в сумочку. – Очень элегантно и роскошно вышло. Такой шикарный снимок, знаешь, из тех, что делают сквозь кисею или что-то похожее. Ей это только на пользу: дамочка-то уже старовата. Правда-правда! Стоит в чем мать родила!

Услужливое воображение снова нарисовало обольстительный образ Глэдис, на этот раз на фоне его собственной спальни. Мартин откашлялся.

– Любопытно…

– Да ну, дешевка. Сущая дешевка… И почему ты так заинтересовался ею?

– Ты городишь чушь!

– Я видела, как ты на нее смотрел, и, позволь заметить, мне это очень не понравилось. У тебя есть определенные обязательства по отношению ко мне…

Мартин затормозил у входа в небольшой отель, заглушил двигатель.

– Обязательства? – Он медленно повернулся к раздраженной женщине.

– Именно так! Мы уже давно вместе. Неужели для тебя это ничего не значит? И сегодня… Ты целый день пялился на эту девицу. Почему ты так себя ведешь?

– Потому что мне так хочется! Потому что я не принадлежу тебе! Потому что эта женщина заинтриговала меня так, как никогда не удавалось тебе даже в самом начале нашего знакомства!

И Мартин вздохнул. Уже поздно, оба устали – для принятия решений не место и не время. Он ласково провел ладонью по щеке Кэрол, перегнулся и открыл дверцу.

– Ты ступай, – мягко предложил он. – Подожди в холле, пока я поставлю машину.

– Теперь видишь, что я была права? Если бы мы приехали в лимузине, шофер позаботился бы о машине и тебе не пришлось бы бросать меня одну черт знает где! Но нет, ты всегда настоишь на своем, а до моих чувств тебе дела нет!

Мартин оглянулся на ярко освещенный вход. В лучах резкого флюоресцирующего света лицо Кэрол вдруг показалось ему отталкивающим. Эти капризно поджатые губы, эти искаженные ревностью черты… Ни следа былого очарования!

– Уже поздно, Кэрри, – примирительным тоном заметил он. – Не будем ссориться.

– Только не думай, что заткнешь мне рот, прикидываясь ягненочком! И в который раз повторяю: не называй меня Кэрри!

Лицо Мартина словно окаменело. Снова наклонившись вправо, он резко захлопнул дверцу и повернул ключ зажигания.

– Минуточку! Парковать машину ты будешь без меня! Я не собираюсь возвращаться по гравию в этих туфлях!

Но Фагерст уже развернул машину, снова вырулил на аллею и покатил вниз по холму.

– Мартин? Что ты затеял?

– Еду в Лос-Анджелес.

– Как, прямо сейчас? Но ведь уже поздно. А мои вещи? Мои платья, косметика? Мартин, это нелепо!

– Как только я завезу тебя домой, я позвоню в отель и велю им отослать вещи по почте.

– Завезешь домой! Как это – домой? Зачем домой? Разве мы едем ни к тебе?

– Ты была права, говоря об обязательствах, – обманчиво мягко проговорил Мартин. – У меня действительно есть долг по отношению к тебе. – Он на мгновение посмотрел на спутницу и снова перевел взгляд на дорогу. – Мой долг – сказать тебе правду: мне приятно было с тобой общаться, но…

– Но что? Что это такое, а? Ты даешь мне отставку?