Любовь на острие кинжала - [11]

Его люди знали, что делать, и стали в засаду с обоих флангов. Одновременная атака со всех сторон сулила успех. Внезапность нападения должна была увеличить преимущество еще более. Рольф надеялся одним стремительным маневром отбить сына. В месте, которое он выбрал для нападения, дорога сильно сужалась, а густой лес по ее сторонам не даст людям Сибрука разбежаться.

Сдерживая нетерпение, он ждал противника, готовый к бою. Вот отряд скрылся из виду за изгибом дороги, но уже слышались женский смех, голоса детей, стук копыт в сухой пыли. Когда всадники вновь показались из-за поворота, Рольф дал сигнал передовой группе.

Его люди выскочили из леса на дорогу и тут же зарубили первых двух солдат Сибрука. Женщины пронзительно завизжали, их вопли смешались с громким ржанием испуганных лошадей. Мечи звенели, и кричали люди, слышался глухой стук сталкивающихся людей и животных.

Рольф пробился в середину схватки и увидел Джастина, пытавшегося удержаться в седле. Его пони брыкался и вставал на дыбы, а глаза смотрели дико и испуганно. Жизнь мальчика была в опасности. Рольф наклонился вперед и выхватил его из седла. Отчаянное сопротивление сына поразило его. Но он тут же понял, что Джастин его не узнал из-за опущенного на шлеме забрала. – Успокойтесь, – проговорил он, пытаясь удержать рвущегося прочь ребенка, – это я, ваш отец.

Джастин перестал сопротивляться и всмотрелся в него, беспокойно хмурясь. Убеждать его не было времени, борьба в тылу и на флангах разгоралась все жарче. Повернув коня, Рольф стал пробивать себе путь сквозь толпу сражающихся к тому месту, где ждал его Эдмунд. Он передал мальчика в его руки с приказом скрыться как можно быстрее.

– Доставьте его в безопасное место любой ценой, – добавил он, натянул поводья, повернул коня и снова ринулся в бой. Он хотел отвлечь солдат на себя, чтобы дать Эдмунду время ускакать с Джастином с поля боя. Его меч описывал сверкающие дуги. Времени для раздумья не было, его тело действовало машинально. Сражение было для Рольфа привычным делом, яростные выпады и молниеносные отражения ударов – в этом он был непревзойденным мастером: ведь более половины своей жизни он провел в битвах.

Обе стороны делали все возможное, чтобы не причинить вреда женщинам и детям, оказавшимся в самой гуще борьбы. Оруженосец Сибрука пытался создать вокруг них подобие защитного барьера. А Рольф ждал, когда Эдмунд с Джастином скроются, чтобы тотчас отозвать своих людей и отступить. Ни в коем случае он не хотел рисковать жизнями женщин и детей после того, как его цель будет достигнута. Спасение Джастина стало бы его триумфом и местью.

Отражая щитом сыпавшиеся на него удары, вращая сверкающим мечом, Рольф пришпорил своего огромного боевого коня. Клинок глубоко вошел в грудь противника. Он услышал хриплый крик и бросил взгляд на упавшего, затем посмотрел кругом и остался доволен: из дюжины всадников, выехавших из Стонхема, осталась только половина.

Рольф собирался уже подать сигнал к отступлению, как вдруг один из его воинов сразил солдата, охранявшего женщин и детей. Рванувшись вперед с сердитым криком, он увидел, что раненый волочится на поводьях за конем. Охваченное паникой животное встало на дыбы, молотя копытами воздух, и рухнуло прямо в толпу женщин и детей. Вопль ужаса огласил поле битвы.

Среди хаоса мелькающих копыт и тел еще одна лошадь упала, увлекая за собой наездницу. Он увидел, что это была леди Эннис – ее огненные волосы нельзя было спутать ни с чем. Рольф попытался пробиться к ней, но новая волна боя накрыла ее, он потерял ее из виду. Пришпоривая коня, чтобы пробиться к ней и спасти, он прекрасно понимал, что тем самым играет на руку врагу. Но он надеялся, что солдатам Сибрука, с трудом отбивающимся от его людей, сейчас не до нее. И он снова направлял своего коня к тому месту, где она упала. Он пробился сквозь столпившихся в беспорядке лошадей, сквозь мелькание клинков и испуганно вопящих женщин. Он нашел ее. Леди Эннис посмотрела на ле Дрейка глазами, выражавшими одновременно и страх и доверие, и протянула к нему руку. В этот момент одна из лошадей взбрыкнула и встала на дыбы. Удар копыта пришелся Эннис по голове, и она рухнула прежде, чем Рольф успел подхватить ее. Он выругался. Изогнувшись в седле, поднял ее с земли как раз вовремя: еще мгновение – и она была бы растоптана. Леди Эннис была без сознания и безвольно висела на его руках, ударяясь о лошадь при каждом движении. Отягощенный этим бременем, Рольф вспотел от усилий удерживать равновесие. Она тяжело лежала на его руке с мечом, и он не мог наносить и отражать удары, это делало его уязвимым – он лишь оборонялся щитом, который держал в свободной руке. Ле Дрейк понимал, что должен освободиться от своей ноши при первой же возможности, иначе гибель грозила им всем. Выведя коня из сражения, он осмотрелся в поисках безопасного места, где мог бы ее положить. Вдруг он услышал высокий тонкий крик:

– Отец!

У него похолодела кровь. Далеко впереди Эдмунд де Моле вел отчаянную борьбу. Один из рыцарей Сибрука вступил с ним в жестокую схватку за Джастина. Он пустил коня во весь опор, но уже понимал – слишком поздно… Высоко поднятый меч обрушился на шею и плечо Эдмунда. Когда он падал из седла, человек графа вырвал Джастина из его рук…